Девальвация эстонской кроны: аргументы за и против

Деловые Ведомости попытались выяснить у специалистов, что может привести к девальвации и какие наши экономические показатели однозначно указывают на необходимость снижения курса кроны.

Энн Листра, декан экономического факультета ТТУ, а также член совета Банка Эстонии, начинает с основных понятий: “Слово девальвация (devaluation) пришло к нам из английского языка и обозначает уменьшение стоимости. Стоимость денег выражает, сколько товаров и услуг на них можно приобрести. На внутреннем рынке изменение этой стоимости проявляется в инфляции. В случае кроны индикатором изменения стоимости на внутреннем рынке является ценовой индекс, который Департамент статистики называет индексом потребительского спроса. В международном контексте стоимость денег характеризуется тем, сколько аналогичных товаров и услуг на них же можно приобрести за границей. Например, можно обменять эстонские кроны на евро и купить в Хельсинки более-менее похожие продукты, какие мы привыкли покупать в Эстонии. Различие в количестве и укажет - какова разница в стоимости эстонской кроны на внешнем и внутреннем рынках.

Изменение стоимости эстонской кроны на внешнем рынке определяется величиной валютного курса и инфляцией другой страны. Эти показатели и подскажут: когда может возникнуть экономическая необходимость в девальвации. Такая необходимость возникает тогда, когда стоимость денег на внешнем и внутреннем рынках различаются в значительной степени. На самом деле здесь существует множество нюансов, и очень важно, что в это же время происходит в реальной экономике, например, как обстоят дела с производительностью труда на внутреннем рынке по сравнению с зарубежным”. Эту идею поддерживает академик Михаил Бронштейн: “Кроме инфляции, аналитики оценивают много параметров в т.ч. и резервы БЭ, состояние текущего счёта, состояние экспорта. Сальдо текущего счёта показывает, сколько товаров мы привозим и вывозим, а этот показатель у нас давно негативный, раньше на пике экономического роста оно покрывалось за счёт огромного количества иностранных инвестиций”.

Чтобы выяснить, насколько тверда крона сегодня, доктор наук Владимир Немчинов возвращается в 1992 год. При переходе на крону её курс к немецкой марке был искусственно занижен в 2- 2,5 раза. То есть на 1 марку в Германии можно было купить значительно меньше, чем на 8 крон в Эстонии. Но сейчас цены выросли в 7 раз в текущих ценах (так, хлеб стоил 2,5 ЕЕК, а сейчас - 15 и выше) и в 5 раз в сопоставимых ценах (т.е. на одну крону можно купить в 5 раз меньше). Чрезмерная идеологизированность парализует пересмотр фиксированного курса кроны. Он, несмотря на все обоснования банковских аналитиков, не стимулирует развитие экспорта.

Довольно жёстко критикует выбранный путь развития председатель Эстонской партии независимости Вэлло Лейто. “Все говорили, что экономика растёт. Ещё два года назад я предсказал кризис и утверждал, что экономика не растёт. Как это можно подтвердить? Разумеется, на основании статистики.

Бросим взгляд на рисунок 1, который без дополнительных пояснений даёт чёткое сравнение. В текущих ценах представлен объём валового внутреннего продукта и объём внешней задолженности, как по составляющим, так и по суммам. Источник - “Годовая книга статистики 2006”. Картина вырисовывается однозначная: мы по горло в долгах, и если не сможем остановить их рост, то вскоре мы будем не способны их обслуживать. А это - банкротство страны со всеми вытекающими последствиями как, например, высокая безработица и девальвация кроны”.

Рассматривая же отдельно исключительно долговую нагрузку, а именно - ежегодный прирост нагрузки в сравнении с приростом национального продукта, на рисунке 2 мы обнаружим чёткое сообщение: из-за увеличения исключительно долговой нагрузки частных лиц реальный экономический рост прошёл нулевую отметку еще в 2003 году. Ещё хуже, что внезапное замедление/прекращение кредитования частных лиц повлечёт лавинообразный обвал экономики. Этого достаточно для девальвации?

“Девальвация могла бы произойти, когда резервы покрытия кроны достигли критического минимума и защищать крону стало бы невозможно, - объясняет аналитик SEB банка Рута Эйер. - Предпосылкой мог бы стать долгосрочный отток денежных средств. На сегодняшний день прямые иностранные инвестиции в экономику по-прежнему растут и в первом квартале этого года на 110% покрыли дефицит текущего счёта, что свидетельствует о доверии со стороны иностранных инвесторов. По состоянию на май месяц 122% из имеющихся в обращении наличных были покрыты резервами БЭ.

Разумеется, экономический спад, высокая инфляция подрывают конкурентоспособность экспорта, и следствием может стать отток денег и ослабление покрытия кроны. Но поскольку экономический спад приводит в итоге к обузданию инфляции, то это всего лишь вопрос времени, и он не обозначает долгосрочного снижения конкурентоспособности,” - уверяет Эйер.

На вопрос, кому это может быть выгодно, аналитик Hansapank Марис Лаури говорит, что в Эстонии это никому не выгодно. “В теории девальвация проводится для стимуляции экспорта. В нашем случае это не работает, так как экспортное производство использует импортное сырье - после девальвации оно удорожает, и это приведёт к удорожанию стоимости конечной продукции. Население станет беднее, потребуется повышение заработных плат, чтобы люди не покидали страну. Через месяц мы снова окажемся на том же месте. У нас открытая экономика, и я не вижу ни экономических предпосылок, ни групп, которые в этом заинтересованы”, - сказала Марис Лаури.

Так какова же вероятность, что в ближайшее время, (в течение года) может быть проведена девальвация? Г-н Бронштейн считает, что до ближайших парламентских выборов и выборов в Европарламент этого точно не произойдет. “Я не выступаю сторонником девальвации, поскольку это был бы слишком сильный удар по населению и эстонской экономике. Надеюсь, что мы не доживем до этих времен. Хотя положение очень серьезное. Для того, чтобы увидеть “свет в конце туннеля”, нам необходимо соблюсти три вещи. Во-первых, от руководителей государства требуется высочайший профессионализм и ответственность за свои действия. Во-вторых, необходимо увеличение экспорта. В-третьих, увеличение роли государства в сфере экономики.

Бывают времена, когда государство должно заняться поддержкой своих экспортёров, инвестировать деньги в образование, наукоёмкие производства. К примеру, я не верю, что США попадёт в глубокий кризис, так как у них создан механизм поддержки новаторских программ. Так, Билл Гейтс, в своё время получил деньги на развитие своих идей из федерального фонда. Ни один частный инвестор не готов был инвестировать. После Рузвельта Америка стала страной, экспорт которой на 70% состоит из наукоёмкой продукции. В экспорте северных соседей наукоёмкая продукция составляет 30- 40%”, - говорит Бронштейн.

Г-н Листра вероятность девальвации в течение года считает нулевой. “Для этого есть два основания: конечно, наши цены значительно выросли, но всё же пока не настолько. Серьёзные проблемы с валютным курсом могут возникнуть тогда, когда за одни и те же деньги за границей мы сможем покупать гораздо больше товаров, чем в Эстонии. До этого ещё далеко, и в действительности не попадём мы так быстро в положение, когда в экономике не останется альтернативы девальвации. Сегодняшние сложности в экономике не зависят от валютного курса, скорее, от того, что реальная экономика недостаточно конкурентоспособная и не в состоянии адаптироваться с изменившейся ситуацией.

Во-вторых, это связано с политическими реалиями. Любое изменение стоимости, связанное с политическим решением, означает, что определённые члены общества выиграют и одновременно большая часть граждан оплатит проблемы из собственного кармана. Правительство, которое девальвирует крону во второй части своего правления, приведёт свою партию к проигрышу на выборах. Поэтому девальвация возможна по требованию лоббирующих групп в относительно короткий период сразу после выборов или в случае, если стоимость кроны значительно изменится в соотношении внутренний - внешний рынок, и никаких альтернативных решений уже невозможно будет применить. В ближайший год (а также в значительно более долгосрочной перспективе) ни одно из этих условий невыполнимо и девальвации не будет”, - верит Листра.

“Наличие тем, на обсуждение которых наложено табу, сослужит вам плохую службу”, - сказал вице-президент Svenska Handelsbanken Бу Краг в июне в интервью газете “Столица”. Возможно, года через полтора-два вы с облегчением констатируете мягкую посадку. Но возможен и другой, неприятный сценарий, и тогда тот факт, что здешние политики считали невозможным даже поднимать вопрос о курсе кроны по отношению к евро, не пойдет вам на пользу. В этом смысле Эстония уникальная страна, потому что во всех других странах национальной валюты - в Польше, Швеции, Норвегии - это может хотя бы стать предметом обсуждения.

Для того, чтобы начал развиваться чёрный сценарий, который оказал бы влияние и на курс национальной валюты, в Балтии должно произойти какое-то очень громкое, заметное банкротство, как это было у нас 20 лет назад, когда с грохотом рухнула фирма недвижимости, название которой переводится на русский как “ключ”. И этот процесс действительно стал ключевым. Однако в этом году, я думаю, ничего подобного у вас не случится”.

Autor: Ира Садонин Деловые Ведомости