Внимание! Эта статья была опубликована более 5 лет назад и относится к цифровому архиву издания. Издание не обновляет архивированное содержание, поэтому, возможно, вам стоит ознакомиться с более свежими источниками.

    American Dream Оливера Котельникова

    Когда в семье с русской купеческой фамилией родился сын, его назвали Оливером. “Чтобы для жизни в Эстонии больше подходило”, - объяс shy;няет он теперь. Кто ж тогда мог знать, что лучше всего ему подойдёт жизнь в Америке, где он умело обустроит собственный бизнес.

    Интерью с Оливером Котельниковым:
    Вы надолго в Эстонию? По делам?
    На неделю, в гости к бабушке.
    Как в своё время оказались в Сиэтле?
    Когда был в седьмом классе, семья уехала из Эстонии. Прилетели в Нью-Йорк, а в Сиэтл попали, можно сказать, случайно. Один наш знакомый, тоже бывший таллиннец, который перебрался в Америку, нашёл нам спонсора. Николаю Николаевичу Кузьминскому было 85 лет, происходил он из состоятельной семьи эмигрантов первой волны, которые покинули Россию во время революции. Не видя нас, этот человек согласился помочь, принял нас, нашёл квартиру в Сиэтле - в городе, где и сам жил.
    Трудно вам пришлось?
    Английский я толком не знал, как и другие члены нашей семьи. Отправился в восьмой класс обычной школы. Поначалу чувствовал себя плохо, язык осваивал на ходу. На то, чтобы “набрать” его в достаточной степени, ушло меньше года. Может, потому, что такое было мне не впервой. Ведь в Эстонии я - мальчик из русской семьи - тоже пошёл в эстонский садик, потом - в эстонскую школу. После окончания в Сиэтле средней школы изучал математику, бухгалтерию, экономику в колледже.
    С чего начался ваш бизнес в США?
    Мой отец - пекарь, мать - юрист. В Америке они какое-то время работали в общепите, на разных хозяев. Отец хотел продолжать работу по специальности. Зная, что он истинный профессио shy;нал, друзья помогли найти и взять в аренду небольшое помещение на самом популярном Центральном рынке, дали денег взаймы. В 92-м году мы открыли маленькую пекарню и кафе под названием Piroshky Piroshky. Я помогал отцу, параллельно учась. Отец стал выпекать пирожки и булочки. Мама - продавать. Меню представляло собой смесь американского и того, что было в кафе “Таллинн”, когда там работал отец. Бизнес пошёл с первого дня.
    Что сейчас представляет собой ваша фирма?
    В прошлом году отпраздновали пятнадцатилетие. Для Америки это сильно. Конкуренция мощная, стоять в центре города очень дорого, в таких местах выживает далеко не каждый. Бизнес семейный, моя жена - уроженка Санкт-Петербурга - тоже работает со мной, она бухгалтер. Точно определить, в чём секрет нашего успеха, если честно, даже не могу. Да, у нас выгодное местоположение, да, вкусно...
    Работаем в основном на туристов и местных русских покупателей, которых довольно много и которые любят приходить к нам в выходные семьями, часто с гостями.
    Кстати, о вкусном. Наверняка есть какая-то изюминка, фирменное блюдо, так сказать?
    Пирог с копчёным лососем. Сначала это был некий эксперимент, а теперь люди приходят специально за ним. Начинка закрытого пирога, кстати, любимого изделия русских покупателей, - паштет, который мы делаем сами из копчёного лосося. И пирог имеет форму лосося, эдакая рыбка из теста. Расходится мгновенно.
    И сколько такая красота стоит?
    Пять долларов. Для Америки - сносная цена.
    Вы занимаете начальственную должность?
    Два дня в неделю работаю непосредственно с тестом, а это значит - с шести утра, и для меня нет ничего удивительного в том, чтобы простоять у печи 14 часов. В остальные дни “подрабатываю” начальником - заказы, расчёты с поставщиками, которых у нас пять, наём работников, которых сейчас пятнадцать. Знаю производство от начала до конца. Одинаково и без проблем общаюсь и с посудомойкой, и с состоятельными людьми, которые приходят поговорить о развитии бизнеса.
    Я так понимаю, что по американским меркам у вас хорошо стоящий на ногах мелкий бизнес. Поддерживает ли такой бизнес государство, и как?
    Да не очень. Они говорят, что поддерживают и что это необходимо, но мы выстояли только благодаря поддержке друзей и знакомых. Никаких послаблений в начале пути правительство нам не делало. Если присутствие государства в чём-то и проявляется, так это в дурной налоговой политике. А дурная она потому, что для малого бизнеса она не должна быть такой же, как для корпоративного. Получается, что существующая американская администрация помогает тем, у кого и так жира много.
    Дело в налоговом проценте. Я не скажу вам, сколько плачу, но это такой же процент, какой платят Microsoft, Boeing, любой другой гигант. На моём предпринимательском веку это третья президентская администрация, и ни одна, на мой взгляд, не помогала малому бизнесу, хотя все избираются именно на лозунгах помощи ему и простому человеку.
    Скажите, осознают ли американцы, что мировой финансовый кризис зародился в США?
    Они признают, что кризис есть в Америке. Но то, что они ответственны за глобальный кризис, - нет.
    А какое настроение сейчас у американцев?
    Среднее. Люди меньше ездят, меньше улыбаются, меньше радуются. Кризис ударил по пенсионным фондам, по вложениям, по вкладам в образование детей.
    Задел ли он вас? Что делаете, чтобы удержаться?
    Задел тем, что произошло сумасшедшее повышение цен на сырой продукт. То есть поставщикам надо платить теперь гораздо больше. Клиентов, слава Богу, меньше не стало. Видимо, люди всё ещё считают это небольшими тратами и готовы платить, чтобы быстро перекусить.
    У меня здоровая смесь чувства тревоги и уверенности. Я считаю, что если дам человеку самое лучшее, что могу сделать, это и есть мой шанс удержаться. Больше я никак и ни на что повлиять не могу.
    Чего в американском бизнесе просто невозможно себе представить?
    Налоговой непрозрачности. Налоговые агентства федерального правительства и штатов - это настолько организованные, сильные структуры, что бизнесу, особенно малому, не рыпнуться. Посередине белого дня нагрянут, закроют - и всё. Трудно представить себе нарушение прав работников, которое может очень быстро закончиться судом. Даже если человек проработал у тебя всего два дня. Недавно мой не слишком умелый работник порезал себе палец, рану зашили, а он подал иск, вменяя эту производственную травму в вину мне и требуя оплатить лечение. Чем дело завершится, неизвестно.
    Не могу не спросить у гражданина США о предстоящих президентских выборах. Интересно, что подавляющее большинство опрошенных в шести штатах русскоязычных иммигрантов намерено голосовать за Маккейна. Вы тоже?
    Лично я голосую за демократов. И на самом деле странно, что, несмотря на резко отрицательные высказывания Маккейна в адрес России, русскоязычные американцы согласны голосовать за него. Понятно, что, если его изберут, отношения между Америкой и Россией не улучшатся.
    А для “русской” Америки это имеет значение?
    Как это не может иметь значения? Я, например, хотел бы, чтобы эти отношения были хорошими. Мне очень не нравится положение, которое Америка сейчас занимает в мире, что её стали не любить. Я не хочу, чтобы мне было стыдно говорить, что я из США.
    Какой президент, с вашей точки зрения, предпочтительнее для малого бизнеса?
    Демократы несколько социальнее. Но я уверен, что улучшения в смысле уменьшения налогового бремени ни с тем, ни с другим президентом не будет, и за демократа я проголосую по другой причине. Считаю, что на этом посту нужен дипломатичный человек, умеющий налаживать отношения с другими странами. Маккейн, конечно, милитарист. Это понятно. Ему нужна война, и я убеждён, что ничего хорошего из этого не выйдет.
    Как вам кажется, были бы вы здесь столь же успешны?
    Не думаю. С моим характером мне легче там. Я не люблю непорядок, взяточничество, нечестную конкуренцию. Если выстою, то за счёт своего честного продукта, если упаду, тоже честно, потому что не потянул бизнес, а не потому, что не дал кому-то взятку.
    В Америке взяток не надо давать?
    Нет. Надо платить налоги - и всё.
    Американская мечта, этот идеал жизни американцев, она для вас уже осуществилась?
    Моя жизнь, то, что у нас получилось, - это и есть American Dream.
  • Самое читаемое
TextMagic о миллионных убытках: опасения по поводу ухода с биржи слишком драматичны
Хотя убытки TextMagic, котирующейся на альтернативном рынке Таллиннской биржи First North, достигают десятков миллионов евро, руководство фирмы утверждает, что не планирует дилистинг.
Хотя убытки TextMagic, котирующейся на альтернативном рынке Таллиннской биржи First North, достигают десятков миллионов евро, руководство фирмы утверждает, что не планирует дилистинг.
Фондовый управляющий: вернется ли Euribor к 0%?
Сегодняшние прогнозы говорят о том, что инфляция в еврозоне находится под контролем и что шестимесячная процентная ставка по евро, которая в октябре достигла пика почти в 4,2%, продолжит снижаться. Однако мы вряд ли увидим, да и не должны увидеть, что Euribor вернется к 0%, пишет управляющая фондами Swedbank Investeerimisfondid AS Катрин Рахе.
Сегодняшние прогнозы говорят о том, что инфляция в еврозоне находится под контролем и что шестимесячная процентная ставка по евро, которая в октябре достигла пика почти в 4,2%, продолжит снижаться. Однако мы вряд ли увидим, да и не должны увидеть, что Euribor вернется к 0%, пишет управляющая фондами Swedbank Investeerimisfondid AS Катрин Рахе.
Эстонец из Петербурга строит с супругой ресторан высокой кухни в Силламяэ
Дом 1949 года постройки на улице Каяка в Силламяэ, рядом с морем, много лет был заброшен, а сейчас выделяется среди других свежей краской. Супруги Герман и Ирина Венгервельд создают здесь отель и ресторан высокой кухни. «Мы заточены не только на жителей Силламяэ», – говорят они.
Дом 1949 года постройки на улице Каяка в Силламяэ, рядом с морем, много лет был заброшен, а сейчас выделяется среди других свежей краской. Супруги Герман и Ирина Венгервельд создают здесь отель и ресторан высокой кухни. «Мы заточены не только на жителей Силламяэ», – говорят они.