Александр Моисеев: о себе и о Нарве

На вопросы корреспондента портала nosmoking.ee отвечает депутат Нарвского горсобрания Александр Моисеев.

О вас очень много говорят в прессе, но при этом я сумел найти только два интервью с вами. Оба очень старые, и одно из них по телефону. Вы не любите говорить с прессой?

А.М.: Лично мне это не интересно. Да, мне звонят, но с недавних пор, после ряда недоразумений с несколькими газетами, я даю только письменные интервью. Но, к сожалению, такие мои ответы никто почему-то публиковать не хочет.

- И тем не менее при том, что вы лично очень мало появляетесь в прессе уже на протяжении многих лет, в 2004 году вы как-то же набрали необходимое количество голосов для прохода в нарвское горсобрание. Кстати, вы помните, сколько их было?

А.М.: 611.

- Чем бы вы сами объяснили этот свой успех?

А.М.: Работа с людьми. Индивидуальная работа. И вообще я считаю, что на местном уровне определённое количество голосов можно набрать только работая с людьми. Можно сколько угодно себя рекламировать в газетах, кричать лозунги, говорить в мегафон, но пока ты не поработаешь лично с определённым количеством людей, это невозможно будет сделать. Это касается всех муниципальных выборов во всех регионах.

- Очень часто имя депутата Моисеева в Нарве связывают со многими сделками с недвижимостью. Вот что сказал как-то о ваших личных интересах в работе депутатом горсобрания Михаил Стальнухин: “У нас у всех есть личные интересы. Мы все их отстаиваем, и это в порядке вещей. А Александр Моисеев, один из депутатов нарвского горсобрания, в жизни Нарвы играет ту роль, которая определена ему возможностями легитимно избранного члена собрания в меру отпущенных ему талантов и жизненного опыта“. Айн Сеппик, вице-председатель Центристской партии, сказал порталу dv.ee на тему коррупционных скандалов с вашим участием: “Членам горсобрания не запрещено заниматься предпринимательством. Как именно подобные следки совершаются – это уже другой вопрос. Если они происходят в рамках законодательства, то все в порядке. Если же продажа недвижимости происходит просто по решению какого-либо чиновника, то это, конечно, плохо“. В связи с этим вопрос: где для вас лично проходит эта грань – между законодательно отпущенным депутату правом вести свой бизнес и общественными интересами?

А.М.: Всё очень просто – это чётко прописано в законе. Если личное и общественное пересекаются, нужно просто встать и заявить об этом на горсобрании. Много говорят о том, что депутаты влияют на какие-то процессы в горсобрании. Но по большому счёту депутаты и должны влиять!

- Но до какой степени?

А.М.: Если путём влияния на какие-то решения получаешь за это деньги, значит, это незаконно. Если не получаешь – это законно.

То есть, если коротко, вы отрицаете идею, что в Нарве идёт перераспределение городского имущества в личных интересах?

А.М.: Если бы даже какие-то намёки на это были, то, учитывая пристальное внимание Полиции безопасности, Экономической полиции к Нарве, уже давно все получили бы по заслугам. Если учесть, что кроме разговоров “группировки” оппозиционеров ничего не ведётся, значит это остаётся желаемым, а не действительным. Я обращу внимание на то, что Артур Пярноя (оппозиционный депутат Нарвского горсобрания – ред.) утверждал, что земля, которая была передана ЦУ “Linnaelamu“, была продана своим людям без конкурса. На сессии Елена Пахомова (директор ЦУ – ред.) публично представила документы о проведении конкурса и назвала лжецом Артура Пярноя. Вот вам ответ. Всегда проще заявить о себе не созидая что-либо, а с чем-то борясь, ругая.

Какое ваше личное отношение к таким выпадам – философское или стараетесь бороться, отстаивать свою позицию?

А.М.: Нет, не стараюсь бороться. Собака лает – ветер носит. Комментариев не читаю, не пишу. Газеты читаю в интернет версиях.

Все? А то вот ваш однопартиец Михаил Стальнухин, например, эстонских газет не читает.

А.М.: Нет, все. Информация разная нужна.

И как вам живётся с такой “популярностью”?

А.М.: Мне кажется рядовой нарвитянин знать не знает, кто такой Моисеев. В чём меня обвиняют? В том, что занимаюсь какими-то проектами, зарабатываю деньги? Ну, наверное, я очень умный, раз зарабатываю этим. Люди всегда требовали хлеба и зрелищ. Учитывая, что хлеба стало мало, комментаторы избрали себе такое времяпрепровождение. Я же не могу с этим бороться. Да и не хочу.

Предположим, я – крупный инвестор. Я хочу в Нарве построить своё предприятие. Я тут никого не знаю. По-вашему, мне эти легко удастся?

А.М.: Мы на кофейной гуще гадаем. Приведите мне конкретный пример, когда пришёл предрприниматель, не смог договориться с Моисеевым или Стальнухиным, и у него ничего не получилось – и не потому, что он просто дурак или не умеет вести бизнес. Кроме Калле Тулля, конечно. Потому что Калле Тулль (член правления Союза предпринимателей Северо-Востока Эстонии – ред.) – это диагноз. Приведите пример, и давайте мы его обсудим. Придумать можно что угодно. Про меня много чего говорят в кулуарах. Я так же могу сказать, что Артур Пярноя – гомосексуалист и домогался до меня в подъезде. Сказать я такое могу? Могу! Он может доказать, что это не так? Не может. Вот он писал в какой-то газете, будто я ему лично рассказывал, что я скупил тысячи гектар вокруг Нарвы. Что мне с этим делать? Подраться, написать ответ в газету? Ему же это и надо. Или тот же Калле Тулль сказал, что я ему передавал, что закопаю его в могиле с двойным дном. Разумный человек как это будет комментировать? Это из серии вопросов “как часто вы бьёте свою маму?”, рассчитанных на первую реакцию, – сходу не ответишь или наговоришь глупость. Я могу вступать в публичные дискуссии, но, во-первых, мне жалко на это времени, во-вторых, мне это просто противно.

Но вы не исключаете в этом случае, что такая ваша позиция вызывает обратный эффект – писать можно что угодно?

А.М.: Конечно. Лично мне кажется, что такие выпады, когда говорят, что в Нарве готовится новый проект, из которого торчат чьи-то уши, становятся уже из серии анекдотов.

До 2006 года вы возглавляли Нарвский округ Центристской партии. По-вашему мнению, в Нарве свой центризм?

А.М.: Конечно. То, что в Нарве он отличается от республиканского – это совершенно однозначно. Исторически сложилось, что подавляющее число жителей города – русские, равно как и подавляющее большинство нарвских центристов. Они немножко по-другому думают, видят ситуацию иначе, нежели центральные органы партии. Но я думаю, что так же дела обстоят и в других муниципалитетах.

Вы когда-нибудь думали о том, чтобы пойти дальше – в Рийгикогу, например?

А.М.: Нет, мне это не интересно.

А на грядущих муниципальных выборах будете снова кандидироваться?

А.М.: Мне сложно ответить. У меня суд назначен на октябрь, и я предполагаю, что мне будет, наверное, не комфортно. Сейчас я пока оцениваю ситуацию.

Как бы вы прокомментировали ход вашего уголовного дела? Перенос суда из-за отстранения судьи Юри Саккарта по причине того, что вы ещё прошлым летом, как оказалось, находились с ним на одной свадьбе в числе сотни гостей.

А.М.: Не могу комментировать. Тема для меня не очень приятная, и разговаривать на неё мне не с руки. Могу ответить так: есть суд, и ему решать степень виновности человека. Что касаемо движения судей, то это дело прокуратуры и суда. От моего “нравится – не нравится” ничего не зависит.

Для вас что-то поменялось в личном плане после ареста?

А.М.: Конечно поменялось. Надо понимать, что для человека, который посидел в тюрьме, это своего рода школа. Опыт, если хотите. Было время подумать.

Если не ошибаюсь, к вам за два с половиной месяца никого ведь не пускали кроме жены и адвоката?

А.М.: И жену пустили только один раз.

Как вы сами оцениваете, это обстоятельство могло быть способом давления?

А.М.: Не могу сказать. Раньше я с подобной ситуацией не сталкивался.

Но по официальной версии к вам не пускали, чтобы вы не могли повлиять на ход следствия…

А.М.: Странно, конечно. Если по закону встречи с адвокатом носят конфиденциальный характер, то что мне мешает как-то влиять на ход следствия через него? Даже письма, которые можно легко проверить, не разрешали писать.

Чем вы занимались в камере?

А.М.: Книжки читал.

Не “Монте-Кристо” ли?

А.М.: Нет, то, что было в библиотеке. Выбор не очень большой. В основном это библиотека марксизма-ленинизма.

И что вы сделали первым делом после возвращения домой? Может быть, душ?

А.М.: Нет, душ там был. Не помню… Пошёл на сессию горсобрания.

Я знаю, что вы – коллекционер. Коллекционер чего?

А.М.: Коллекционер – это громко сказано, скорее любитель. У меня просто дружеские отношения с достаточным количеством современных российских художников. Иногда мне что-то дарят, иногда удаётся что-то купить. Я занимаюсь этим уже лет десять. Но это не коллекция. Коллекция – это концепция. Этим нужно заниматься профессионально. У меня нет для этого специального образования и возможностей. А когда на стенке висит три-четыре работы – это не коллекция.

Какая самая ценная вещь вашего собрания?

А.М.: Мне очень нравится эстонский художник Юрий Орлов. Он живёт в Йыхви. Три работы его у меня есть. Одна подарена лично им, другие две я купил.

Странно при этом, что в горсобрании вы даже не входите в комиссию по культуре, а являетесь зампредом комиссии по городскому хозяйству. Почему так?

А.М.: Я занимаюсь ЦУ “Narva Naitused” и считаю, что этого достаточно. В “Narva Naitused“ я ведь не для того, чтобы заработать 8 тысяч в месяц, а чтобы делать интересные вещи. И по-моему, у меня это получается. И собираюсь занимать этим дальше. А не в комиссии по культуре я всё потому же – я не профессионал, не культурный деятель, не искусствовед. Я знаю только то, что мне интересно. Но, наверное, я хороший организатор и занимаюсь тем, что мне интересно.????????? ???????: ? ???? ? ? ?????????????? ???????: ? ???? ? ? ?????

????????? ???????: ? ???? ? ? ?????

Autor: dv.ee Istsenko Olga