Кошельки судебных исполнителей оскудевают

А пока Министерство юстиции находит, что часть выплат судебным исполнителям неоправданно высока и обременяет участников судопроизводства, вследствие чего было решено, что если должник добровольно и в оговоренный срок погасит задолженность, то плата судебному исполнителю в таком случае составляет 15 евро. Иными словами, если раньше должник был обязан заплатить судебному исполнителю сумму, равную половине его базовой зарплаты, то теперь эта сумма ограничена лишь стартовой оплатой.

А поскольку вдобавок за последние пять лет до судебных исполнителей доходит, если сравнивать с прежними годами, на четверть меньше исковых требований, которые идут в исполнительное производство, то в минюсте и задумались, как восполнить доходы судебных исполнителей и из каких источников компенсировать их потери, вызванные предыдущими поправками к закону. Началась работа над новыми поправками.

Канцлер Палаты судебных исполнителей и банкротных управляющих Кристи Хунт пояснила, что нынешняя система исполнительного производства предусматривает финансирование всей деятельности судебных исполнителей за счёт заработанных ими сумм, а не из госбюджета. А сейчас сократилось как число исполнительных производств, так и получаемая за них плата.

«Судебный исполнитель имеет право за свой труд получать деньги, – сказала Хунт. – К сожалению, сейчас большая часть требований удовлетворяется на протяжении нескольких лет или вовсе остаётся не удовлетворённой полностью или частично. Поэтому судебному исполнителю приходится каким-то образом ухитряться из получаемых скудных средств покрывать все текущие расходы и обязательные выплаты».

Хунт заметила, что законодатель постоянно увеличивает должностную нагрузку судебных исполнителей. «Судебные исполнители не имеют ничего против дополнительной работы, но возникает вопрос, кто и за счёт чего она будет оплачена», – сказала она. Проблема заключается в том, что закон предусматривает для судебного исполнителя множество обязанностей, за которые нельзя брать плату и от выполнения которых нельзя отказаться. К таковым относятся, например, оказание помощи по госсодержанию, передача в суд ходатайств об альтернативном наказании и заявлений о нарушении прав должников.

 В поисках дополнительных поступлений

Найти средства для сглаживания возникшего положения с переменным успехом стараются уже с начала года, но окончательных выводов пока нет. Законопроект на эту тему лежит сейчас на столе правовой комиссии Рийгикогу. Председатель комиссии Райво Аэг надеется, что обсуждение продолжится со следующего понедельника и в самое ближайшее время члены комиссии придут и к конкретным решениям.

Палата судебных исполнителей со своей стороны внесла предложение дать судебным исполнителям право на оказание услуги по взысканию долгов. Хунт объяснила, что, по сути, эта услуга сравнима с принципом ускоренного взыскания платёжного поручения, предусмотренного уголовным законодательством в части ускоренного судебного производства, и это значит, что требование обращается к исполнению только если обе стороны процесса согласны на это. Если бы услуга по взысканию долга отошла судебному исполнителю, уменьшилась бы, по мнению Хунт, и нагрузка на суды. Благодаря этому были бы сэкономлены бюджетные деньги, а также ускорилось бы исполнение мелких требований.

Райво Аэг заметил, что, разумеется, судебные исполнители хотят для себя дополнительных прав, поскольку пекутся о своих бизнес-интересах – судебные исполнители содержат свои бюро самостоятельно и за счёт своего заработка. А заработок зависит от взысканных сумм. Поскольку же в случае с судебными исполнителями отсутствует классическая свободная конкуренция, то Аэг считает, что государство обязано обеспечить им по всей Эстонии устойчивое положение.

Последнее обсуждение законопроекта по вопросу судебного исполнительства состоялось в правовой комиссии в этот понедельник. Обсуждалось ранее внесённое предложение разрешить судебным исполнителям работать как предпринимателям, то есть, создавать акционерные общества. Эта идея, по словам Аэга, поддержки в правовой комиссии не нашла. Зато оживлённая дискуссия состоялась, когда был затронут вопрос, должны ли и каким способом судебные исполнители получать право истребовать дополнительные данные о состоянии банковских счетов должников. «Не думаю, что судебные исполнители должны сами получить доступ к этим данным. Получается, что судебный исполнитель для получения дополнительных данных должен будет получить на то разрешение суда», – сказал Аэг. Дополнительные данные, по словам Аэга, важно получить, например, для того, чтобы выйти на след сговора между работником и работодателем, с целью занижения реально получаемой суммы – чтобы судебный исполнитель не мог забрать всю зарплату для погашения долга.

Кроме того, как рассказал Аэг, судебные исполнители хотят получить право на реализацию конфискованного судом имущества. Поскольку тут речь идёт об исполнении судебного решения, то такое право у судебных исполнителей могло бы быть. До сих пор реализацией конфиската занимался Департамент полиции и погранохраны. Аэг отметил, что реализация конфискованного имущества – тема «с бородой», и пока достойного решения не найдено.

От услуг судебных исполнителей отказываться не собираются

Руководитель отдела политики административной юстиции Министерства юстиции Гуннар Вайкмаа уточнил, что на размер доходов судебных исполнителей влияют  помимо перечисленных выше причин ещё целый ряд факторов, среди которых и платёжеспособность людей, и эффективность процессов взыскания долгов. «Это правда, что вступившие в силу в январе поправки сказались на уровне заработка судебных исполнителей, однако, повлияли они на них не одинаково», – заметил он. Исполнители, сумевшие повысить эффективность своей работы, практически не пострадали, полагает Вайкмаа.

Вайкмаа добавил, что решение об изменении оплаты было принято в Рийгикогу в 2015 году. «Изменения были необходимы, так как те доходы, которые затронуты поправками к закону, были необоснованно завышены и обременительны для участников процесса»,  – сказал он. Поправки были направлены на то, чтобы судебный исполнитель больше зарабатывал на сложных и требующих больше времени делах, и меньше – на простых, коротких и совершаемых почти автоматически делах.

«Министерство должно бороться за то, чтобы услуга исполнительного производства была в разумных пределах доступна людям и эффективна», – сказал Вайкмаа. Судебный исполнитель сам и за свой счёт содержит бюро. А средства судебный исполнитель получает с взыскиваемых сумм. «Получается, что для содержания бюро и обеспечения разумного уровня жизни надо как можно лучше взыскивать долги», – заметил Вайкмаа. Как этого добиться, это, по словам Вайкмаа, один из пунктов, над которым сейчас ломают головы в правовой комиссии.

 

Проблема судебных исполнителей не в низких доходах, и не в запрете заниматься бизнесом их клиентам, а в обыкновенном колебании рыночной конъюнктуры, раздробленности и технологической отсталости. Ключ к успеху исполнительного производства кроется в инфотехнологических мощностях и возможности анализировать данные. В это дело надо ощутимо инвестировать, а каждое в отдельности из 64 существующих бюро для этого слишком мелкие. Мы предложили дать возможность судебным исполнителям свои бюро слить в акционерные общества – кто захочет, то вольётся или продаст свою практику, тогда отпадёт необходимость администрировать этот процесс. К сожалению, судебные исполнители отказались от этой идеи, они не хотят создавать акционерки так как тогда им пришлось бы обнародовать свои годовые экономические отчёты. В свете этого нытьё по поводу того, что их не пускают на рынок услуг, кажется странным и неоправданным. Кроме того, сложно избежать конфликта интересов, если исполнитель сам взыскивает, выступает в роли арбитра и исполнителя одновременно и в одном лице.

Есть ещё проблема на этом рынке – и это разный уровень эффективности работы судебных исполнителей. Сейчас у кредитора нет возможности спокойно поменять судебного исполнителя, если он не доволен его работой. Теперь изменения в законе, будем надеяться, ликвидируют это узкое место.