Быть евро или не быть?

Его основные направления до последнего вызывали острые разногласия стран-членов — как по цифрам, так и по принципам.

На повестку дня было вынесено четыре главных вопроса:

1) объем списания греческого госдолга;

2) рекапитализация европейских банков;

3) новые реформы погрязшей в долгах Италии;

4) расширение Европейского фонда финансовой стабильности.

Споры по каждому из пунктов велись долгие. Меркози — так европейская печать прозвала президента Франции Николя Саркози и канцлера Германии Ангелу Меркель за их постоянные в последнее время встречи — удалось согласовать позиции по трем первым вопросам, а вот по четвертому пункту ясности не было до последнего времени. Например, на воскресном саммите ЕС, который был назван подготовительным, предлагалось финансировать Фонд финстабильности из средств Европейского центробанка. Франция поддержала эту идею, однако впоследствии от нее было решено отказаться.

В итоге в проект итогового коммюнике вчерашнего саммита, как стало известно журналистам, было внесено два предложения по укреплению фонда — это введение специального механизма для привлечения внешних инвесторов и страховой схемы для покупателей новых долговых обязательств проблемных стран. Предполагается также, что сумма средств, которыми будет располагать фонд, будет увеличена с 780 миллиардов евро до 1 триллиона.

Что касается первых трех пунктов повестки дня, то президент Франции счел для себя возможным заявить: «Отныне Франция и Германия говорят одним голосом». «Один голос» согласно просочившимся в прессу данным означает, что Франция готова согласиться с тем, что Греции будет списано около 60% долгов, а не 30%, как настаивал ранее Париж. А на рекапитализацию банков будет направлено 108 миллиардов евро, пишет Телеграф.

Если исходить из этого, да еще учесть, что накануне саммита депутаты Бундестага проголосовали за расширение полномочий канцлера ФРГ, то есть на саммите она сможет вести переговоры и принимать решения по вопросу о расширении Европейского фонда финансовой стабильности, что ранее ей запретил делать Конституционный суд, то все у европейских лидеров в Брюсселе должно получиться. Но...

Договоренности Меркози не вызвали энтузиазма у других участников еврозоны. Они заявили, что в то время как Париж и Берлин обсуждают, как выйти из долгового кризиса и спасти еврозону, а заодно говорят о необходимости изменить Лиссабонский договор, чтобы впредь можно было проводить профилактику кризисной заразы, остальные вынуждены стоять в стороне и лишь наблюдать за процессом. А ведь решения эти касаются не только каждой из стран еврозоны — они касаются всех государств — членов ЕС. Об этом, в частности, прямо заявил британский премьер Дэвид Кэмерон.

Не доволен действиями Меркози не только он. Не в восторге от них президент Европейского совета Херман ван Ромпей, который предостерег от заблуждения, будто поиск выхода из долгового кризиса стран еврозоны является задачей французского и германского правительств. «Согласие между Францией и Германией является важным, но далеко не достаточным фактором», — заявил ван Ромпей журналистам. По его словам, даже если дискуссии между Германией и Францией сейчас проходят в атмосфере обоюдной готовности к компромиссу, все равно, стратегия преодоления кризиса остается делом всех 27 стран Евросоюза.

Но удастся ли им договориться? Если да, то, как отмечают наблюдатели, нынешний саммит сумеет развеять пессимизм, царящий на финансовых рынках, и улучшить глобальную экономическую конъюнктуру. Если же нет, то под вопросом может оказаться будущее еврозоны и всей единой Европы.

Долговой кризис охладил пыл государств, стремившихся войти в зону евро. Прежде всего речь идет о Чехии, Польше и Венгрии. С момента проведения саммита в Варшаве 14 октября эти три страны демонстрируют негативный настрой по отношению к единой валюте, пишет Le Monde.

«Валютный союз готов превратиться в союз трансфертов и долгов, таким образом, стоит подождать, чтобы посмотреть, в каком направлении будет продвигаться зона евро, — заявил премьер-министр Чехии Петр Некас. — Правительство, которое я возглавляю, не установило и не будет устанавливать дату присоединения к еврозоне».

«Румыния, которая с 2009 года живет в условиях программы жесткой экономии, планировала вступить в зону евро к 2015-му, теперь Бухарест говорит о 2018 годе, — пишет Le Monde. — Что касается Болгарии, то, по словам премьер-министра Бойко Борисова, «вступление в зону евро — не больше чем цель», «это нечто, за чем мы наблюдаем с осторожностью, поскольку не знаем, как будут развиваться эти процессы».

Помимо  европейского «экономического правительства»  в ЕС, согласно циркулирующим слухам, может быть создан пост министра ЕС по финансам, офис которого будет находиться во Франкфурте или Париже. Формально идея создания евроминфина исходит от президента Евросовета Хермана ван Ромпея.

Ее критики полагают, что создание общего минфина еще сильнее сцементирует франко-немецкий союз, в котором существуют определенные разногласия в подходе к решению проблем еврозоны, но который, несмотря на них, является главной движущей силой в борьбе с финансовым кризисом, охватившим страны евро, а также  еще больше сократит суверенитет правительств в руководстве своими экономиками и финансами.

Идея создания европейского минфина беспокоит членов ЕС, которые не входят в еврозону, и сильнее всего Лондон, который все больше остается в стороне от принятия важнейших решений для объединенной Европы

Autor: dv. ее