Адвокаты в обществе зануд и ревнивцев

“Определить, что за клиент пришёл, иногда можно прямо с порога, а уж после первого разговора это становится совершенно ясно, - констатирует адвокат Леонид Оловянишников. - Клиентов я бы разделил на два типа: неверящие и верящие. Первые либо сомневаются, либо не доверяют, либо есть что-то такое, что при обращении к адвокату вызывает у них подозрения. Вторые верят адвокату безоговорочно. Неверящие, как правило, люди состоятельные. Верящие - по большей части со скромным достатком, принадлежат к низшему и среднему классу”.

Неверящих Оловянишников подразделяет на четыре основные категории: “учителя”, “эксплуататоры”, “зануды” и “ревнивцы”. “Учителя” любят поучать, они убеждены, что сами всё знают, и от того, чтобы не обращаться к адвокату, их удерживает только отсутствие юридического образования. “Я в таких случаях говорю: идите к другому и поучайте его”, - не скрывает Оловянишников.

“Эксплуататоры” - те, что за крону хотят получить от адвоката работы на сто крон. По словам Леонида Оловянишникова, это связано не столько с тем делом, по которому они обращаются к адвокату, сколько со всевозможными дополнительными вопросами типа: “у меня ещё с квартирой проблемы, с семьёй - что вы посоветуете?”

“Зануды” могут звонить, настаивать на встречах и приходить ежедневно, пото- му что им просто необходимо выговориться.

“Для меня же главное - обвинение и приведённые в нём доказательства, - поясняет адвокат. - Как и что было на самом деле, рассказ под- защитного интересует меня в очень редких случаях”.

Самую небольшую группу составляют “ревнивцы”. Несмотря на недоверие, с которым относятся к адвокату, они ревнуют к его отношению к верящим, не хотят выглядеть плохо в его глазах и в своём социальном слое, а потому, невзирая на внутреннее сопротивление, платят за адвокатские услуги нормально.

“Каждая категория может содержать черты другой, а порой присутствуют все четыре, - делится опытом Оловянишников. - Но что их всех объединяет, так это нежелание достойно оплачивать труд адвоката. С богатыми людьми работать вообще сложнее. Свои состояния они обрели, как правило, легко. Но деньги, которые они платят мне, не соответствуют этой лёгкости. При этом саму необходимость платить адвокату, труд которого очень тяжек, состоятельные люди воспринимают как личное оскорбление. Поэтому, несмотря на то, что у верящих с деньгами гораздо хуже, с ними я общаюсь охотнее. Даже если они несколько занудны. Их человеческие качества, в том числе чувство такта, внутренняя деликатность, таковы, что им хочется помогать”.

А ещё Леонид Оловянишников делит клиентов на “реалистов”, “оптимистов” и “амбиционистов”.

“Реалист” смотрит на вещи действительно реально: “Получу свои шесть лет, хорошо, что не больше, и буду рад”. “Оптимисты” явно завышают возможности: “Я понимаю, что мне светит такой срок, но считаю, что обязательно надо добиться меньшего”. “Амбиционисты” признают только оправдательный вердикт или выигранный иск, а если уж срок, то только условный. Они уверены, что никаких доказательств их вины нет.

“Хотя откуда им знать, что такое доказательство?” - вопрошает Оловянишников. “Прежде чем обратиться к адвокату, неплохо бы задаться вопросом, зачем он вообще нужен? В уголовном деле без адвоката не обойтись - хочешь не хочешь, надо или нанимать его, или соглашаться на адвоката по назначению. Но потенциальным клиентам по гражданским делам я бы посоветовал решать проблемы самим, договариваться, не доводя дела ни до адвокатского бюро, ни тем более до суда.

Обращение в суд влечёт за собой немалые расходы, так как процессы по гражданским делам тянутся - и это не редкость - многие месяцы, а то и годы, что в нашем маленьком королевстве приводит к втягиванию в этот конфликт враждующих армий, поддерживающих одну или другую сторону. Зачастую сам спор уже забывается, а волны от него всё расходятся”.

Леонид Оловянишников считает, что, собираясь к адвокату, человек должен понимать, что идёт к специалисту, которому надо платить. Однако к адвокату, который обещает конкретный результат, особенно в уголовном деле, следует относиться насторожённо. “На мой взгляд, такой адвокат - не совсем честный человек, ведь многие вещи в процессе просто невозможно предугадать и предусмотреть”, - говорит Оловянишников. “Клиент должен чётко представлять, за что он платит, - продолжает юрист Александр Кустов. - В заключённом с адвокатом договоре желательно указать задачу, которую предстоит решить, стоимость и время решения. Если этого не учесть, возможны неприятности”.

Кустов предлагает классификацию клиентов, обращающихся к нему по хозяйственным делам. “Сначала о тех, с которыми работать сложно и за решение проблем которых адвокатам, по-моему, лучше не браться, - начинает он. - Первая группа - грубые, надменные, часто малообразованные. Их типичный стиль общения с юристами - “вы внимательно слушайте, я же сказал”, “ваша работа не стоит таких денег”, “я вам плачу, так делайте то, что я говорю”.

Вторая группа - недалёкие. Вы ему одно, а он о своём. Вы ему о другом, а он о том же.

Третья группа - несобранные и небрежные. Вы ему - для работы нужен такой-то документ, например, устав. Он тут же кидается искать, не найдя, вываливает на стол всё, что имеется в его кейсе, вдруг вспоминает, что ему надо позвонить, а, заметив ваше недоумение, предлагает, чтобы бумагу поискали вы. Четвёртая группа - “пораженцы”. Они апатичны и заранее уверены в проигрыше. Например, такому клиенту нужна лицензия на строительство. Вы объясняете, что надо делать. Он слушает с кислой миной, потом перебивает и заявляет: “Даже если я выполню все условия, мне всё равно скажут, что у меня всё не так. Да и строить сегодня невыгодно”.

С бедными, скупыми, заняты- ми клиентами работать, как считает Кустов, проще, хотя и здесь есть свои нюансы. В случае с несостоятельными людьми основная неприятность в том, что постоянно приходится объяснять - объективные расходы зависят не от адвоката, и снизить их он не в состоянии.

Небогатые клиенты из экономии часть работы выполняют сами, а то, что им не по силам, приносят в юридическую фирму, обычно заявляя, что остались сущие мелочи. Но если клиент пришёл, значит, речь идёт вовсе не о мелочи. Основная опасность, которая подстерегает в работе с небогатым человеком, то, что эта работа финансируется на последние деньги и в случае непредвиденных расходов может остановиться.

Главный недостаток скупого клиента - он оценивает работу не по результатам, не по методу их достижения, а только по стоимости. За меньшую сумму он получает и не очень высокое качество. Опасность в том, что если работа большая, то в какой-то момент может подвести её результат на одном из предыдущих этапов, когда “не кирпич клали, а грязью мазали”. Основной недостаток занятых клиентов - они вечно в разъездах или на службе. Если необходимо получить какой-то документ, вам обеспечены бесконечные созванивания, поиски. Основная опасность - можно не вписаться в рамки чётко оговорённых законом сроков.

По определению адвоката Анатолия Ярославского, клиенты классифицируются по категории дел - административных, гражданских, уголовных, по трудовому праву и т. д. Это совершенно разные люди. Но, обращаясь к адвокату, им следует иметь в виду, что их версия или взгляд на проблему могут не совпадать с мнением адвоката.

“Лёгких клиентов не бывает, - убеждён Ярославский. - Одни желают переделать право (закон) под себя, под свою ситуацию. Другие уверены, что сами прекрасно справятся с проблемой, но им интересны точка зрения адвоката и его совет. Третьим нужен человек, способный принять решение за них. Этот список может быть бесконечным. Какие клиенты предпочтительней? Те, которые тебе доверяют. Доверие - главная составляющая отношений. Кредитоспособность клиента для меня на последнем месте”.

“Я бы распределил клиентов в зависимости от сложности решения их проблемы путём компромисса или иным соглашением, Интересно, под какую категорию у адвоката Леонида Оловянишникова попал Дмитрий Линтер и выслушал ли он версию под- защитного? - говорит старший помощник присяжного поверенного Сергей Чуркин. - Чем меньше поле для возможно- го компромисса, тем сложнее помочь. Было бы очень хорошо, если бы, приходя в адвокатское бюро, клиент точно знал, чего он хочет, и смотрел на возникший конфликт шире, а не концентрировался бы, возможно, на острой, но конкретной проблеме, которая из-за этого кажется полностью неразрешимой”.