Манифест Uber

Недавно французские таксисты, возмущённые ценами Uber, устроили массовые беспорядки, в итоге за них заступился президент Франсуа Олланд. Uber запретили в Италии, Испании и частично в Германии. На данный момент сервис работает в 54 странах.

На конец прошлого года капитализация компании превысила $41 млрд. Издание «Секрет» выяснило, какими принципами в работе руководствуется основатель сервиса Трэвис Каланик.

В предпринимательском сообществе есть такой тип личности, который принято называть «одиноким волком». Возможно, я попадаю именно под эту категорию.

Я за эффективность. Я хочу как можно больше экономической активности за самую низкую цену из возможных.

Большинство компаний Кремниевой долины покупает знания высококвалифицированных инженеров, остальное почему-то считая вторичным. Но мы не работаем по такой схеме. Uber вырвался за пределы технологий и создаёт новую культуру потребления.

За последний год стало очевидно, что мы находимся посреди всемирной политической кампании. И наш кандидат — Uber.

Политическая схватка начинается в каждом крупном городе мира, причём это история не про демократию, а про существование качественного продукта. Ты не можешь выиграть с минимальным перевесом — тебе требуется заполучить минимум 98 из 100 голосов. Наш единственный оппонент — это престарелый мудак с именем «такси».

Наш сервис — это не какой-то там Pinterest. Uber фундаментально меняет принципы, по которым работает город. Регулирование со стороны власти препятствует развитию инноваций. Борьба с бюрократией требует огромных усилий. Отстаивайте свои принципы и привыкайте к спорам — только тогда и возможен успех.

Uber законен, я подчёркиваю, абсолютно законен. А государства говорят, что запретят нам работать. Можно подчиниться требованиям, но я выбираю борьбу за то, во что искренне верю. Именно поэтому мне близки книги Айн Рэнд. Это же как раз отличные истории о людях, которые готовы стоять на своём несмотря ни на что.

Мы начинаем работать в городах только после того, как досконально изучим местное законодательство и убедимся, что ничего не нарушаем. И делаем своё дело достойно. Но тут же начинают возникать вопросы регулирования — политики почему-то пытаются изменить закон так, чтобы Uber стало труднее развиваться и расти. Все зачем-то пытаются защитить старое такси, отменяя законы конкуренции.

Не думаю, что должен просить прощения за то, что Uber кого-то оставил без работы. Если бы в индустрии перевозок было меньше кумовства и коррупции, никаких вопросов о нашей легальности никогда бы не возникло. В борьбе с Uber таксисты пытаются отменить законы капитализма и делают это лишь затем, чтобы заказывать машину могли, как и прежде, только богатые люди.

Наш сервис впервые дал голос потребителям — выбирая Uber, они заставляют политиков прислушиваться к их мнению. Это настоящая демократия.

Если бы существовал более бюджетный Uber, это всё равно был бы Uber.

Если мы можем получить машину в течение пяти минут, мы сможем получить всё что угодно за это время.

Когда меня спрашивают о продаже Uber, я реагирую, как счастливый в браке муж, которому предлагают новую жену, и говорю: «В смысле?»

Перевозка должна стать такой же доступной, как проточная вода.