После выборов в Европарламент: интрига сохраняется

В Таллинне решился один вопрос: кто будет представлять в Европарламенте Центристскую партию. Впрочем, здесь интрига поддерживалась и нагнеталась, скорее, искусственно, поскольку лидер партии и свергнутый столичный мэр Михаил Кылварт, который значился первым в партийном предвыборном списке и должен был собрать самый большой урожай голосов среди центристов, еще до того, как этот прогноз подтвердился, заявлял, что в Брюссель/Страсбург не поедет, а свои голоса отдаст Яне Тоом.

Мало кто серьезно сомневался в том, что так оно и будет, поскольку такой шаг выглядел очень логично: во-первых, руководить партией из-за границы не кажется нелепым только в том случае, если партия подпольная, а сдавать руководство Кылварт явно не собирается.

Во-вторых, бывший таллиннский мэр - крепкий местный политик, успешный городской голова, но совершенно не искушен в международных хитросплетениях, в чем Яна Тоом за много лет собаку съела. Сама Тоом занимала в списке партии последнее место, но по количеству набранных голосов уступила лишь первому номеру, хотя, да, ее результат оказался намного слабее, чем в 2019 году. Кроме того, место в списке на евровыборах играет разве что психологическую и репутационную роль. Пожалуй, именно из этих соображений интрига какое-то, но не слишком долгое, время несколько кокетливо поддерживалась самими ее участниками.

Но это, собственно говоря, и все. Вопрос о том, отправится ли председатель Партии реформ и премьер-министр Кая Каллас в «столицу Европы» или останется в родной балтийской столице, а, следовательно, и о том, как вообще будет выглядеть правительство Эстонии и даже, возможно, правящая коалиция, не только не снят с повестки дня, но эта интрига в последние дни все усиливается.

Премьер-министр Эстонии все еще упоминается в числе фаворитов на занятие высоких постов в Еврокомиссии, например, ее прочат в преемники Жозепа Борреля на посту руководителя дипломатии ЕС.

Ее сильным сторонником в этих притязаниях какое-то время считали президента Франции Эммануэля Макрона, партия которого входит в одну с Партией реформ фракцию либералов в Европарламенте и которому должна быть симпатична позиция Каллас, поддержавшей в общем и целом его идею, тоже скорее теоретическую, нежели практическую, о размещении в Украине иностранных войск.

Но сейчас французского президента занимают иные проблемы, прежде всего выборы в парламент Франции, который он распустил на фоне сокрушительного поражения на евровыборах. Другие страны «старой Европы» наверняка предпочли бы радикально антироссийскому эстонскому премьеру кого-то более сговорчивого и «мягкосердечного». В изложении западных дипломатов это звучит как предпочтение кого-то, кто «будет сосредоточен не на одной только России, но и на Ближнем Востоке и Африке», а также «не ест на завтрак россиян». При таком подходе на эту должность не годится не только Кая Каллас, но и любой «новый восточный европеец».

Но, кроме поста верховного представителя по иностранным делам и вопросам безопасности, есть и другие комиссарские должности, и, похоже, Партия реформ сильно хочет, чтобы Кае Каллас какая-нибудь из них да перепала, а реформисты смогли бы без шума и пыли, с сохранением как партийного, так и калласовского лица, избавиться от стремительно теряющего популярность и становящегося обузой премьер-министра и партийного лидера.

Кристен Михал, занимающий сейчас должность министра климата и имеющий в послужном списке и другие портфели, а также претендовавший в свое время от реформистов на пост столичного мэра, оперативно выразил свою готовность «переговорить с однопартийцами» о дальнейших действиях на «случай, если…»

Еще один кандидат на пост главы партии – министр обороны Ханно Певкур – роль своего рода «переходного лидера Партии реформ» уже исполнял, но сейчас попал под критику из-за провала финансирования закупки боеприпасов с «ценой вопроса» в 1,6 млрд. евро. За Михалом же довольно долго тянулся шлейф т.н. «сильвергейта», дела о негласном финансировании Партии реформ. В дни, когда происходили описанные в деле эпизоды, он был генсеком партии, а когда Сильвер Мейкар обнародовал свои разоблачения, служил министром юстиции и долго отказывался уйти в отставку, всячески увиливая от обвинений, хотя в вышеозначенных разоблачениях фигурировал напрямую.

Но все это – прикидки на случай, если карта ляжет как надо. Однако препятствием для восшествия Каи Каллас на высокий брюссельский пост могут послужить и другие обстоятельства, кроме указанного выше недоверия старого европейского истеблишмента к «новым восточным европейцам». Во всяком случае на состоявшемся в понедельник в Брюсселе в форме ужина неофициальном заседании Верховного совета ЕС на котором обсуждалось и распределение высших должностей, общий знаменатель найден не был. Сама Кая Каллас сказала, что скептически относится к своим европейским перспективам.

Следует учитывать, что очень большую роль играет баланс в распределении мест между странами, партиями и фракциями, входящими в Европарламент. Интрига еще и в том, что в игру могут вмешаться весьма неплохо, хоть и слабее, чем прогнозировалось, выступившие крайне правые, например, если свои силы, следуя призыву Марин Ле Пен, объединят фракции ECR (Европейские консерваторы и реформисты), куда входит партия итальянского премьера Джорджи Мелони, и ID (Идентичность и демократия, в которой состоит Национальное объединение самой Ле Пен, и, в частности, наша Консервативная народная партия).

Кстати, сохраняется и интрига, связанная с единственным избранным в Европарламент представителем эстонских национал-консерваторов Яаком Мадисоном. Вопрос в том, какую политическую силу Эстонии он будет представлять в Европе: партия EKRE раскололась, вслед за изгнанными из нее недавними «комиссарами», попытавшимися окоротить амбиции семейства Хельме, из нее вышли еще чуть ли не полтысячи человек, в их числе и Мадисон. Несмотря на то, что он вошел в инициативную группу по созданию новой партии “Эстонские националисты и консерваторы”, учредительный съезд которой намечен уже на 29 июня, эта партия в евровыборах не участвовала, и депутата от нее в Европарламенте быть не может.

Сам Мадисон объявил, что останется во фракции ID (Идентичность и демократия), которая объединяет правых популистов. Впрочем, место новой националистической эстонской партии, судя по программным заявлениям ее будущих лидеров, было бы именно в этой фракции. И хотя фракция ECR (Европейские консерваторы и реформисты), которая, по данным на сегодняшний день, сумела по численности обойти либеральную Renew Europe и стать третьей по величине фракцией Европарламента, возможно, окажется для Мадисона более привлекательной, такой переход особого политического значения не имел бы и вызвал бы резонанс разве что в рядах еще не созданной эстонской партии.

Если вернуться к Кае Каллас, правительству и правящей коалиции, то, разумеется, переселение нынешней главы партии и правительства в Брюссель открыло бы перед реформистами более широкое поле для маневра и облегчило бы ее положение, потому что в противном случае исчезнет естественный повод для ее замены. Впрочем, курс едва ли сменится в любом случае, несмотря на очевидные противоречия в правительстве, в очередной раз проявившиеся в разногласиях по поводу того, как следует финансировать бюджетную дыру в размере 1,6 млрд евро, предназначавшихся на закупку боеприпасов.

На развал коалиции ее члены, и прежде всего, реформисты, пойти не решатся, поскольку несмотря на то, что за партией «Ээсти 200» практически не осталось избирателей, в Рийгикогу у нее сохраняется дееспособная по количеству голосов фракция. А к власти рвется партия «Отечество», которая по состоянию на сегодняшний день, во всяком случае, отодвинет Партию реформ на вторые роли, а, если договорится с социал-демократами, то и на третьи. И эта интрига вполне себе сохраняется.