Битва за место на кладбище

Эта странная история началась в 1954 году, когда подруги Антонина Михайлова и Анна Барон жили в военном городке под Тарту. Женщины дружили семьями и были настолько близки, что посторонние часто принимали их за сестер. Но в 1974 году Анна тяжело заболела и попросила Антонину пообещать, что после ее смерти та будет приходить на кладбище и следить за ее могилой.

Анна Барон умерла в 1975 году, ее тело было предано земле на тогда еще новом тартуском кладбище Рахумяэ. Вскоре после похорон муж усопшей Владимир вместе с дочерьми Инной и Ириной переехал в Таллинн и связь с Антониной больше не поддерживал. Но она, как и обещала, частенько навещала подругу: «Признаюсь, в то время убирать мне там приходилось редко, поскольку сестра Анны высылала из России деньги ее бывшей соседке, чтобы та содержала участок в надлежащем состоянии», – рассказывает пенсионерка.

С восстановлением независимости Эстонии деньги из России поступать перестали, а могила быстро заросла травой. Антонина несколько раз пыталась отыскать родственников покойной подруги, но безуспешно: Владимир умер и был похоронен в Таллинне, а дочери еще в начале 80-х перебрались за границу. Поскольку заброшенный участок могли актировать, женщина предложила администрации кладбища выкупить его, чтобы сохранить память о подруге.

В течение полугода администрация кладбища пристально наблюдала за тем, как часто пенсионерка навещала подругу, какие цветы приносила, чьим веником подметала. Удостоверившись в благих намерениях женщины, 8 июля 1996 года заведующая продала Антонине могилу Барон, а вместе с ней еще три соседних места. За каждое пенсионерка заплатила по 50 крон, став их собственником на 20 лет.

В 2007 году Антонину неожиданно вызвала новая заведующая кладбищем Рахумяэ Айги Амбос. Но с ней пенсионерка так и не встретилась: у здания администрации ее перехватила дочь Анны Ирина. «Она сразу начала меня оскорблять и требовать вернуть могилу матери, – вспоминает Антонина. – В случае отказа грозилась подать на меня в суд». В принципе, Антонина была готова пойти Ирине навстречу, но с условием, что она предоставит ей четыре аналогичных участка на том же кладбище. Ирина отказалась.

«Беседа» закончилась тем, что Ирина, по словам Антонины, выхватила у нее копии документов, свидетельствующих о покупке участков. На следующий день Ирина улетела домой – в Израиль.

Несмотря на возраст (в этом году Антонине исполнится 80 лет, к тому же она инвалид второй группы), она начала ходить по юристам, была на консультации в Центре информации по правам человека и даже Тартуском суде. Но ни чиновники, ни юристы так и не смогли разобраться, кто прав, а кто виноват. Официальный запрос в администрацию кладбища Рахумяэ Антонина отправила еще в июле прошлого года, но ответа почему-то до сих пор нет.

Амбос разделяет позицию Ирины: «Здесь не может быть никакого спора, так как у дочери прав определенно больше, чем у какой-то там неизвестной подруги, – считает заведующая. – Представьте, если бы кто-то захотел присвоить могилу вашей матери…» Но Амбос так и не смогла объяснить нам, почему Антонине изначально продали могилу «чужого» человека. На эту тему она посоветовала поговорить с директором тартуских кладбищ Айме Пайне, которая, узнав, что к ней едут журналисты, сказалась занятой и тут же покинула место работы.

Через Амбос Пайне передала, что Антонина купила землю в период реорганизации кладбища, когда за тем, кто и какой участок покупает, никто особо не следил.

По словам Пайне, Ирина собирается вернуться в Эстонию летом 2008 года и подать на Антонину в суд. Однако до решения суда пенсионерка имеет полное право пользоваться спорным участком, по крайней мере, до 2016 года. В ответ на вопрос, что будет, если (не дай бог, конечно) Антонина за это время умрет и будет похоронена рядом с подругой, как решится вопрос с ее останками после 2016 года, заведующая кладбищем лишь разводит руками.