Все еще советская Прибалтика

В прежние времена, в Советском Союзе, Прибалтика считалась местным советским Западом. А для Запада – витриной Советского Союза. Что там, на заднем дворе, происходит – дело десятое, главное – витрина хорошо и богато украшена. Созданный еще в СССР свой «европейский» имидж Латвия, Литва и Эстония умело использовали в ходе «поющих революций» и восстановления своей независимости, пишет Илья Никофоров, историк, социолог и журналист для Imhoclub.

Демонстративная и последовательная «десоветизация», отказ от всего и всех, что хоть как-то напоминало бы о преемственности с советским прошлым, позволяли Прибалтике казаться образцом «новой демократии», экономического либерализма и успешных реформ. Особенно преуспевала в строительстве демократического имиджа Эстония. Это приносило богатые дивиденды тем из эстонских политиков и национальных активистов, которые быстрее других освоили искусство конвертировать кажущиеся добродетели в реальный капитал.

Два десятка лет Латвия, Литва и Эстония спекулировали на своем бегстве из Советской Империи. Но, как оказалось «советского» в Прибалтике сохранилось на удивление много.

После 20 лет «строительства европейской демократии, описали сложившуюся в Эстонии нравственно-политическую ситуацию в документе под названием «Хартия 12» лидеры национального общественного мнения. За одни сутки к опубликованной в печати и в Интернете «Хартии» присоединились свыше десяти тысяч человек, среди которых многие все ведущие эстонские интеллектуалы.

В умах эстонской национальной элиты начало складываться представление о своем государстве как обществе, где узкая кучка политиков не стесняет себя ни в чем – от демагогии до использования спецслужб – чтобы держаться у власти в интересах слоя новой «номенклатуры». Сомнительные выборы, партийная дань на предпринимателей, торговля политическим влиянием и циничное обоснование уместности «лжи в национальных интересах».

Можно перечислить ряд последних политических скандалов: Полиция Безопасности регулярно устраивает обыски у функционеров оппозиционной Центристской партии. Обыски и дела возбужденные «по подозрению» всегда закачиваются ничем. Сначала одна правящая партия (Союз Отечества и Res Publica) попадается на откровенной «торговле» видами на жительство в Эстонии для российских толстосумов, но дело, помытарив в прокуратуре, «спускают в канализацию».

Затем другая правящая партия (Партия Реформ) становится подозреваемой в том, что собирает деньги с предприятий и фирм (что запрещено) и сливает себе в кассу под видом добровольных пожертвований подставных членов партии. Отмазки типа: «Теща дала», «деньги в тумбочке взял» и тому подобное вполне удовлетворяют прокуратуру. Полиция Безопасности откровенно «кошмарит» русских политиков, если они выступают с критикой правительственных программ.

При этом правительство бесцеремонно отвергает любые требования учителей, спасателей, пожарных, полицейских, врачей заняться их проблемами. 

Более всего раздражает эстонских интеллектуалов совершенно советская манера властей отказываться признавать очевидное, и хотя бы соглашаться наличием проблем. Президент Тоомас Хендрик Ильвес упрекнул критиков сложившейся политической системы в том, что у них нет права говорить от имени всего народа. Следующей весной де состоятся выборы, и они де покажут кто прав.

Хартия набирающая поддержку в эстонском интернете все-таки не осмеливается замахнуться на основы эстонской государственности, определяющие существующий политический режим, избирательную и партийную систему. Официально Эстония является обычной парламентской демократией восточно-европейского образца, с президентом, играющим за деньги налогоплательщиков декоративно-представительские функции.

В реальности же значительную часть политических регуляторов в Эстонии составляют правила, традиции и нормы, не закрепленные не только в конституции, но и вообще в законодательстве. Вся политика строится на жестком следовании групповым интересам и партийным решениям.

Правительство Эстонии, как правило, опирается на парламентское большинство, но по сложившейся традиции, выросшей из внутрипартийной дисциплины, парламент выступает, прежде всего, законодательным инструментом правительства, своего рода «машиной для голосования».

Эстония явно постсоветская страна. Профессиональные партийные политики составляют достаточно узкий, но сплоченный слой, персональный состав которого фактически не меняется ни в краткосрочной, ни в среднесрочной перспективе.

По закону депутаты в своей деятельности не связаны мандатом, т.е. они, согласно Конституции, не несут ответственности за голосование «за» или «против» тех или иных законопроектов, их нельзя отозвать и лишить полномочий в случае перехода из партии в партию, или невыполнение предвыборных обещаний. Авторы Хартии покусились только на этот пункт, но, не предложив, даже для дискуссии, никакого механизма для введения связанного или ответственного мандата. Ну, типа – отзыв депутата по инициативе избирателей.

Строго говоря, авторы Хартии начинают и заканчивают требованием прозрачности финансирования партий. Критика существующего положения заканчивается предложениями косметического ремонта подручными средствами. Но тут два пути: для левых – традиции европейских «народных фронтов», для правых – движение Лапуа (в Финляндии) или вапсов (в Эстонии). Левые партии в Прибалтике уязвимы для обвинений в исторической связи с коммунистическими партиями и, как следствие, в непатриотизме и желании продаться наследникам Советского Союза.

И напоследок стоит сказать, почему местные русские дистанцировались от эстонских протестантов. Неужели им так нравится существующая власть или обуяло полное безразличие. Нет. Самая распространенная реакция эстонских русских в Интернете такова: Мы де вам об это двадцать лет говорим, а вы только сейчас очнулись, вот и разгребайте сами, что натворили.

Autor: dv. ее