Происходящее лишает аса журналистских расследований азарта

Прежде всего – как руководителя крупного холдинга. Я уже не могу сказать, что занимаюсь тем, чем занимается журналист, специализирующийся на криминальной теме. Правда, безусловным лидером в ней стало созданное мною и моими компаньонами Агентство журналистских расследований (АЖУР). В нем работает около 150 человек. Это – шесть крупных СМИ, в том числе интернет-газета «Фонтанка.ру» - наверно, самая успешная, суперрентабельная и продвинутая на Северо-Западе России.

Если мы понимаем под криминалом гангстерские войны, то такое, конечно, прошло. Криминал трансформировался, стал более респектабельным, частично - ушел в легальный бизнес, частично - его функции взяло на себя государство – не как механизм, а как чиновники. Организованная преступность мутировала больше в коррупционную сферу. В начале 90-х были бандитские «крыши», теперь есть «крыши» силовиков. Технически это выглядит не так, что приходят менты и бьют дубинками, а так, что предприниматель договаривается с каким-нибудь чином, что за какие-то отчисления ведомство этого чина будет оберегать его от неприятностей. То есть силовики берут на себя функции «решальщиков».

Если нет другого лома. Это когда карательные санкции, которые могут обрушиться на предпринимателя, идут с такого верха, где плевать на его «крышу» и на все прочее.

Думаю, нет. Наркотики – это все же не совсем экономическая преступность. Это сейчас самая объемная, связанная с миром криминалитета проблема и для России, и для Европы в целом. Если раньше оргпреступность старалась избегать этого бизнеса, то теперь она активно туда вовлекается, потому что ей не оставляют других ниш. Хотя наркотиками занимаются и милиция, и полиция. Наркотрафик практически невозможен без прикрытия силовых структур. Даже в такой благополучной стране, как Финляндия.

Подряды, которые отдают своим, такое тоже часто бывает. Причем не только в силу какой-то коррумпированности России, но и в силу, можно сказать, производственной необходимости. Чтобы в России бизнес шел быстро и качественно, надо знать людей, которые выполняют работу. Иначе можно нарваться на проблемы.

Почему же? Просто надо нарабатывать связи, заводить знакомства, становиться своими ребятами, рассказывать анекдоты про горячих эстонских парней, пить пиво, водку и т.д. И тогда что-то получится. Россия – страна непредсказуемых рисков. Впрочем, оказалось, что и Америка. Что касается Прибалтики, то по ней кризис ударил, как я понимаю, значительно сильнее, чем по России. У нас финансовые институты были развиты гораздо слабее, чем в цивилизованных странах, поэтому «скосило» меньше.

А эстонские бизнесмены забывают вторую часть предложения о непредсказуемых рисках: Россия еще и страна непредсказуемых прибылей. Большие риски – большие прибыли.

Ее как постоянного течения не существует. На месте полноводной реки – цепочка озер, водоемчиков, которые сейчас есть, а завтра их нет. Расследование – самое трудоемкое направление журналистской работы, поэтому и в силу кризиса, и в силу выживаемости изданий очень немногие могут себе позволить, чтобы у них серьезно работал журналист-расследователь. Да и сами журналисты в силу экономических обстоятельств, в силу затюканности жизнью не очень способны на сверхусилия. Другое дело, что методику и элементы расследования используют в самых разных журналистских жанрах.

Эстонские СМИ могут считать все, что им нравится. Это очень спорный вопрос, с точки зрения терминологии. Я вообще убежден, что абсолютной свободы слова не существует нигде в мире. Это хорошо показали события, связанные с войной в Осетии, которые освещались очень предвзято с обеих сторон. Западный мир не показал нам, плохим россиянам, что такое хорошо. Мы увидели, что там точно так же отрабатываются госзаказы или демонстрируется заурядный непрофессионализм. Так что, их журналистская работа – не козырная карта в споре о свободе слова.

Что касается России, то у нас представлена достаточно внушительная палитра мнений. Такого спектра, как хотелось бы, наверно, нет на основных телеканалах, но ведь есть газеты, Интернет, да и такое телевидение, где любой, кто хочет, может увидеть и услышать альтернативную точку зрения по любому вопросу. И никто за это преследовать не будет.

По-разному. Если говорить о нашем губернаторе Валентине Матвиенко, у нас были очень разные периоды в отношениях. Но я ее уважаю и отношусь с симпатией. Она редкий человек из серьезной обоймы власти, который способен, например, позвонить и извиниться за то, что погорячился.

За то, что мы нашли, раскрыли и передали уголовному розыску убийц – банду Телепата. На ней – 5 трупов, в том числе 2-летний мальчик, которому они перерезали горло. Продолжение этой истории беглых курсантов военно-морского училища, одной из самых страшных в нашей практике, имело отношение и к вам (Медведева застрелили при задержании, а Устименко отбывает в Эстонии пожизненное заключение. – Авт.).

К первым 15 сериям «Бандитского Петербурга» - нормально. Все, что дальше пошло под этим названием, с моей точки зрения, абсолютная халтура и попытка просто заработать. Это вопрос не ко мне, а к продюсеру. Хорошо отношусь к «Русскому переводу» по роману «Журналист». «Свой-чужой» - ну, ничего. «Честь имею» - хорошо.

Надо понимать, что время меняется. Когда начинал сниматься «Бандитский Петербург», то еще не совсем ушли от понятия массового авторского кино, и каждый режиссер был-таки немножечко художником. А сейчас – поток, производство, выпекание гамбургеров, экономически выгодно делать средненькие сериалы, где актеру не надо выкладываться по полной, что на экране очень хорошо и видно.

Жизнь была плотно спрессована. Все периоды невозможны один без другого. Если бы не было моей военной биографии, думаю, я не стал бы тем журналистом, который сделал то, что сделал, и сумел в этом как-то выделиться.

Не хватает времени и, в общем, желания писать художественные вещи, прежде всего. Желания не хватает потому, что мне не очень нравится то, что происходит в литературной жизни России, расстановка приоритетов очень не нравится. И потом – тяжело работать все время в одну и ту же аудиторию. Россия оказалась фактически во внутренней изоляции. Катастрофически падает интерес к чтению. 35% россиян вообще ничего не читает.

Не так, как в России. Когда сегодня на Франкфуртскую книжную ярмарку Россия привозит 46 издательств, а какая-то, извините, Бельгия – 58, а какой-то Китай – 270, а какая-то Англия – под 700, вот тут называется – почувствуйте разницу. Это отражает определенные процессы, которые идут в стране. Они для меня неинтересны, они меня расхолаживают, лишают азарта.

Хотя есть и другая причина того, почему все стало сложнее. В начале 90-х годов, когда я начинал писать, я был абсолютно свободным человеком, потому что отвечал только за себя. Что хотел, то и писал, здесь - матом, здесь - про губернатора, здесь - про кого-то еще. Теперь отвечаю как минимум за полторы сотни человек. Это другая мера ответственности. И знаю, что не могу не учитывать этого. Дело не в свободе слова, которая есть или которой нет. Между прочим, это то, о чем надо думать и в странах, где, как некоторым кажется, нет таких проблем. На самом деле они все равно есть. В России нервная реакция каких-нибудь силовиков на попытку объективно отразить реальность может оказаться достаточно проблемной. Я это хорошо понимаю.

***

Андрей Баконин (творческий псевдоним – Константинов) родился 30 сентября 1963 года в поселке Приволжском Астраханской области.

В 1980-1986 годах учился на восточном факультете Ленинградского государственного университета.

Служил военным переводчиком в Южном Йемене, Ливии, работал в газете «Смена», в которой создал криминальный отдел, в «Комсомольской правде». С 1998 года является генеральным директором и главным редактором информационно-аналитического Агентства журналистских расследований.

Автор многочисленных книг, среди которых «Преступный мир России», «Бандитский Петербург», «Адвокат», «Журналист».

С 1998 года читает курс лекций «Методика и практика журналистских расследований» на факультете журналистики Санкт-Петербургского университета.

Председатель Союза журналистов Санкт-Петербурга, является учредителем главного профессионального конкурса питерских журналистов «Золотое перо».

В 2002 году стал лауреатом двух престижных российских премий «Человек года-2002».

В 2003 году был награжден медалью «За боевое содружество».

Источник: официальный сайт Андрея Константинова