Партии заканчивают построение
То, будет ли в будущем составе парламента четыре или пять партий важно не более, но и не менее, чем то, что в нынешнем их в результате предыдущих выборов стало после многолетнего «четырёхчленного состава» шесть.
При этом самое важное значение будет иметь то, кто с кем сможет подписывать соглашения и сколачивать правящую коалицию. И в этом смысле между четырьмя партиями и шестью заметная разница.
Не стал бы полностью соглашаться с мнением некоторых политологов, в частности, Рейна Тоомла, о том, что последние рейтинги политических партий уже практически не изменятся до выборов, а в Рийгикогу в марте окажется четыре партии.
Да, действительно, партийные построения практически завершаются, а нынешние показатели партийных предпочтений избирателей, похоже, стабилизировались. Но, во-первых, электорат бывает изменчив «как ветер мая», а, во-вторых, место в строю партий ещё не заняло остающееся пока политическим движением Eesti-200. Времени у него, конечно, остаётся маловато для того, чтобы добрать ещё 200 душ до потребного по закону списочного состава в 500 человек, не прибегая к «ловкости рук», что в прошлом некоторыми, ныне уже канувшими в Лету, партиями практиковалось.
Но движение с лихвой компенсирует угрозу цейтнота активностью на политической шахматной доске, предъявляя потенциальным избирателям не только программные установки по всем направлениям, но и «теневой кабинет». В итоге будущую партию готовы поддержать более 4% избирателей при 5-процентном цензе. Это значит, что она вполне, а не просто теоретически, может вмешаться в расстановку сил в будущем парламенте. Не факт, что «Исамаа», имеющая примерно одинаковую поддержку с Eesti-200, окончательно утратила свои шансы оказаться в Рийгикогу.
Но, действительно, всё более-менее ясно с четырьмя партиями, выстроившимися попарно. За первенство борются Центристская партия и Партия реформ, третье-четвёртое места поделят EKRE и Социал-демократическая партия. В первой паре, пожалуй, более предпочтительные шансы у центристов. Им в целом удалось сохранить голоса русских избирателей, увеличить количество эстонских, а Юри Ратас заметно опережает лидера реформистов Каю Каллас в премьерском рейтинге.
У реформистов ситуация похуже – новому лидеру партии Каллас не удалось вернуть её с популистского шляха на либеральные рельсы и взломать линию Рыйваса-Михала, на что часть партийцев рассчитывала. Бунт Андрея Коробейника, лишь формально не означающий разрыва с партией, не добавит реформистам и без того очень скромного доверия русского электората. Да, похоже, им оно и не нужно, о чём свидетельствует довольно бессмысленный вояж Каллас и Ээрика-Нийлеса Кросса в Нарву.
И хотя рановато строить послевыборные прогнозы, но при таком четырёхпартийном составе и ожидаемых результатах наиболее логичен союз центристов и реформистов без приглашения кого бы то ни было ещё. Если победу одержат центристы, они могут, конечно, пригласить социал-демократов, но такое правительство окажется более слабым.
Союз реформистов с EKRE, которым пугают центристы, конечно, возможен, но маловероятен, поскольку силёнок у двух партий без помощи кого-то ещё не хватит. Социал-демократы им такую помощь не окажут ни в коем случае, а значит, возвращаемся к первому варианту. Но будем помнить, что в Рийгикогу могут всё же оказаться и другие партии.
