Правительство предложило следующие меры. Поскольку сокращения и, как следствие, поднятие уровня безработицы коснулось в основном людей, в той или иной мере связанных с энергетикой, то одна из мер была направлена на оптимизацию производства именно в этой области. В частности, речь идёт на снижение налога на загрязнение окружающей среды. И здесь интересны следующие аспекты. Во-первых - часть налога на загрязнение окружающей среды шла в бюджеты местного самоуправления, на территории которого располагались станции. Снижение налога приведёт и к уменьшению поступлений в бюджет местного самоуправления. Министр Евгений Осиновс­кий в ответ на этот вопрос сказал, что правительство приложит все усилия, чтобы поступления в местный бюджет не уменьшились. Вопрос, каким образом и за счёт каких других источников это будет сделано, остался не раскрытым.

Второе опасение, связанное с решением о понижении ставки налога на загрязнение окружающей среды, на мой взгляд, состоит в том, что правительство таким образом даёт «зелёный свет» для развития вредных производств в нашем регионе. Ведь после введения этой меры в Ида-Вирумаа станет выгодно развивать вредное химическое производство и, например, складировать вредные отходы производства.

Не случайно 150 лет назад барон Кнопп построил градообразующее текстильное производство «Кренгольмская мануфактура» именно в Нарве, в отдалении от сырьевых баз. Энергоёмкое производство было рентабельно из-за дешёвой электроэнергии Нарвс­ких водопадов. Говорить о том, что сегодня наш регион имеет какие-то преимущества в цене на электро­энергию, нет никаких оснований. Производя эту элект­роэнергию практичес­ки для всей Эстонии, мы живём на более экологичес­ки загрязнённой территории, имеем определённые проблемы со здоровьем, а платим ведь за эту электроэнер­гию, как и все.

Мебельное производство, которым также могла гордиться Нарва в советские времена, пришло в упадок в том числе и из-за закрытия российских рынков сбыта. А об изменениях в отношениях с Россией речи на пресс-конференции, разумеется, не было.Ну и о каком развитии предпринимательской среды мы говорим? Кто тот таинственный работодатель, который придёт со своей талантливой бизнес-идеей и «спасёт» регион? Что же ожидает регион, в котором «зелёный свет» будет даваться предприятиям, для которых снижение ставки налога на загрязнение окружающей среды является решающим фактором для открытия бизнеса?О том, в каком именно направлении двигаться, речи не шло. Осталось стойкое убеждение, что проблемы в сланцевой энергетике возникли совершенно внезапно, и просчитать их было практически невозможно. Действительно, предугадать такие события, как падение цен на нефть, сложно. Но для специалистов - уверена, что другие в правительстве и не сидят - должно быть очевидным, что при той интенсивности, с какой в Эстонии добывали сланец, уже через 25 лет (даже если бы цены на нефть не падали) наши запасы подошли бы к концу.Какие превентивные меры правительство готовилось принять при этом вполне плановом течении экономики? Покупать сланец в России? Но вот политические вопросы остаются не решёнными.

Оптимистично, конечно, прозвучало решение финансовой поддержки работодателя, предоставляющего безработному новое рабочее место. Ну а если исходить из реальности, то какие новые производства в новых промпарках могут быть сейчас открыты?

Есть ещё одна «Нокиа» - использование альтернативных видов топлива. То есть... дров. Есть даже исследования, что вырубка леса в объёме 10% пойдёт только на пользу нашим лесам.Что в итоге? Вырубка леса и льготы для вредного производства? Ну и ещё абсолютно провоцирующая на злоупотребления система дотаций на рабочую силу и, как следствие, усиление криминальной обстановки.

Autor: Елена Вальме