Впрочем, формат этих посиделок за неплотно, но всё же, как выяснилось, прикрытыми дверями вразумительно не обозначен, что и невозможно. Предметные переговоры о формировании правящей коалиции могут начаться только пос­ле того, как президент страны кому-то поручит сформировать правительство, что случится, видимо, в начале апреля. Керсти Кальюлайд обещала предоставить право формировать правительство лидеру победившей на выборах партии, т.е. председателю Партии реформ Кае Каллас. Если она не найдёт партнёров, тогда наступит очередь следующего в списке претендентов, каковым, скорее всего, окажется Юри Ратас. И вот только тогда нынешние «консультативные встречи» могут обрести статус переговоров. Конечно, в том случае, если Ратас (и если это будет он) решит продолжить говорить в новом формате со старыми собеседниками. Это большое количество «если» и позволяет нам сегодня говорить о будущей правящей коалиции, состоящей из участников идущих консультаций, и её экономических воззрениях лишь гипотетически.

Новости, доходящие до широкой публики из-за переговорного стола, не слишком вдохновляют ни сторонников, ни противников этой предполагаемой коалиции. Сторонников, в основном электорат «Исамаа» и EKRE, едва ли радует, что нет однозначного согласия ни по одному принципиальному для них вопросу. Впрочем, «округ­лость» донесённых до народа формулировок раздражает и противников потенциального союза. Острые углы участники консультаций пока умело обходили, ограничиваясь, по большей части, бесконф­ликтной констатацией подходов по вопросам, не вызывавшим горячих разногласий: не будем повышать налоги, будем крепить обороноспособность, будем противостоять нелегальной иммиграции и т.д. Но даже если партии не станут слишком нажимать на свои «красные линии», они ведь все что-то посулили избирателям.

Самое дорогое обещание цент­рист­ов – повышение пенсий, и тут с учётом электората партии обман чреват большими неприятностями. (Впрочем, ровно столько же стоит выполнение обещания Партии реформ о 500 евро не облагаемого налогом минимума для всех – и оно, скорее всего, дано, чтобы избавиться от ненавистной реформистам и любимой центристами «ступенчатости»). При этом нынешнее правительство Ратаса неожиданно для себя оказалось перед неприятным фактом о структурном дефиците бюджета, что в соответствии с законом вынуждает их хоть и не слишком много, но всё же пообкусывать принятый в конце года госбюджет 2019 года и как раз в части госрасходов. Центрис­ты известны как сторонники взятия кредитов на инфраструктурное строительство, и их собеседники вроде тоже не против. В принципе, это верно, потому что лучше построить нечто нужное на заёмные деньги, чем не построить вовсе. Вопрос в том, что каждый из собеседников понимает под нужными проектами инфраструктуры.

У «Исамаа», в сущности, лишь одна идея – сделать вторую пенсионную ступень добровольной. Разве не либерально? Но почему-то отечественники не учитывают распространённую народную психологию: если доб­ровольно, то лучше вообще себе оставить. Ведь третья ступень, с самого начала добровольная, работает хорошо, но не слишком популярна. Но главная проблема в том, что добровольность второй ступени приведёт к оскудению отечественных пенсионных фондов, на которые возлагаются большие инвестиционные надежды.

Что касается EKRE, то электорат может, конечно, рукоплескать экономической программе партии со всеми «отменить», «сократить», «снизить» и т.п., но нельзя рассматривать её всерьёз. Казалось бы, как раз EKRE в ходе консультаций одну за другой сдаёт почти все свои принципиальные позиции. Но вождь партии Март Хельме на примере проекта Rail Baltic продемонстрировал, как просто они намерены в правительстве ставить палки в колёса всему, что им не нравится.

Итак, мы не знаем, о чём договорятся и договорятся ли три партии, более того, мы даже точно не знаем, о чём они уже договорились в ходе своих бесед. Видимо, хорошего коалиционного расклада уже не будет. Но приведённый выше очень краткий обзор вынуждает предположить, что гипотетический тройственный союз – это едва ли не худший вариант.