Подобное недовольство привело к тому, что термины, имеющие вполне конкретное значение, например «инвестиция», «производительность труда» и «рост зарплат», смело и открыто применяются довольно свободно даже в контексте, который сравним с вытаскиванием самих себя за волосы из болота, пишет Пеэтер Коппель, стратег SEB для ДВ (здесь и далее мнение автора - прим.).

Иногда вполне интеллигентные люди высказывают мнение, которое ненамного отличается от идеи, что прибыль является той частью деятельности предприятия, которая несправедливо не была распределена между работниками. Конечно, за такой точкой зрения может скрываться желание выглядеть европейцем. Так или иначе в этой становящейся всё ожесточённее дискуссии, которая постепенно превращается в шоу, мы совершенно забываем про глобальное измерение.

Во-первых, упускаем из виду такую тенденцию, как всемирный арбитраж на рынке рабочей силы. Если в развивающихся странах рабочая сила дешевле, то всемирная глобализация создаёт ситуацию, когда в развивающихся странах доходы растут, а в развитых странах – сокращаются. Этот процесс затрагивает нас и Западную Европу, которая до сих пор пребывает в иллюзии, что не позднее чем послезавтра всё упорядочится и жизненные стандарты будут только расти. Плодом увеличения долговой нагрузки во многом стала привольная жизнь госсектора. То есть оттуда тоже трудно ждать начала давления на зарплаты в сторону повышения.

Таким образом, мы находимся в среде, где обширное сокращение реальных зарплат (в развитом мире) практически неизбежно. Надеюсь, что нас это затронет меньше, чем остальных. Так что жизнь будет становиться сложнее и в других местах, не мы одни несчастны.

Второй интересной тенденцией является факт, что в развитых странах всё меньше люди инвестируют в своё отечество, предпочитая развивающийся мир.

Я всё же с пессимизмом смотрю в будущее. Во-первых, я не вижу никаких причин для стратегического роста реальных зарплат в развитых странах. Это отбирает у народа один из наиболее важных компонентов для счастья – надежду. Во-вторых, мой пессимизм связан с тем, что доля государства в ВВП препятствует развитию инноваций. К сожалению, нынешнее, местами даже оправданное, недовольство нередко выливается в лозунги, требующие большего вмешательства государства, повышения налогов и всё новых регуляций.

В-третьих, мы утратили алчность в хорошем понимании этого слова. Мы стали слишком большими поклонниками западной жизни, не понимая, что на самом деле музыка там уже давно отыграла и скоро европейцы придут к осознанию того, что  «игра» намного жёстче, чем они представляли. Это же приведёт к политическому кризису и тёмной эпохе, когда, по крайней мере, экономические свободы будут более ограничены под предлогом «блага для общества». Тем меньше инноваций. Тем меньше надежды на лучшее будущее.

В Эстонии было бы иначе, но нужна новая эпоха экономического возрождения. Эпоха капитализма и свободы. Последний «выпущенный из банки джинн» привёл более чем к двухвековому росту жизненного стандарта и свободы, который был везде, где применялись принципы просвещения.

Autor: dv. ее