Возможно, я звучу как Ансип…

В феврале 2008 года, когда экономический кризис набирал обороты, премьер-министр Андрус Ансип сказал: «Если это кризис и крах, то только в таком кризисе и крахе я хочу жить». Пусть для того периода высказывание слишком оптимистичное – кризис действительно был и усугублялся – но зато оно было каким угодно, но только не паническим. Даже мудрым и рациональным, считает редактор Aripaev Сигне Силласоо.

Я не психолог, пишет Силласоо, но одно за многие годы выучила – раздутие страха и паники, концентрация на проблемах, а не на их решении – это скорейший путь к моральному истощению, а оттуда на больничную койку, после чего к парикмахеру, потому что седые волосы нужно прятать.

Теперь настал новый кризис. Конечно, другой, но все же. Facebook, Twitter, СМИ и головы людей как в Эстонии, так и за ее пределами кажутся раздутыми от беспокойных мыслей. Пропавший самолет, происходящее в Крыму, новая коалиция и их непокрытые обещания – это темы, которые нуждаются во внимании и решении. А в панике, страхе, тревоге, в подпитке партийных имиджевых кампаний или подпитке пропаганды восточного соседа они не нуждаются, хотя именно это мы и наблюдаем в последние дни и недели.

Американский писатель Дейл Карнеги опубликовал в 1948 году, через несколько лет после окончания Второй мировой войны замечательную книгу – «Как перестать беспокоиться и начать жить». Почему? Потому что самая разрушительная сила, которая отнимала у людей возможность радоваться жизни в то полное забот время – это страх за все уже случившееся и то, что случиться может.

Один из ценных советов (среди десятков других, опубликованных в этой книге), говорит о том, что ценность каждой вещи равняется тому времени нашей жизни, которое нам приходится на нее потратить, немедленно или в долгосрочной перспективе. Нет ценности в том, чтобы беспокоиться, и на это стоит затрачивать настолько малое количество времени, насколько возможно, ничего хорошего из этого не получится. Цитируя Рузвельта, можно сказать, что единственная вещь, которой можно бояться – это сам страх, заключает Силласоо.