Глава Swedbank: рано говорить о том, кто будет нести ответственность

По словам Китта, его участие на состоявшемся вчера заседании совета Swedbank AS было давно запланировано и не было напрямую связано с подозрениями в отмывании денежных средств.

«Разумеется, мы рассматривали создавшуюся ситуацию, но ведь и в случае любого другого предприятия, попавшего в поле зрения (внимания) средств массовой информации, любой совет потребовал бы дополнительных разъяснений в подобной ситуации. Речь идет о совете Swedbank AS, а не о совете группы. Он собирается регулярно, собрания происходят 4-5 раз в год», - сказал Китт.

У этого вопроса есть два аспекта. Во-первых, что касается имен конкретных клиентов – я никак не могу прокомментировать конкретные случаи. Вторая вещь, о которой я также не могу говорить, поскольку это запрещено законом, а также не является разумным, это то, как именно работают фильтры нашего мониторинга. Если бы это было открытой информацией, у преступников была бы возможность совершать свои действия, используя данную информацию. Мне чрезвычайно сложно ответить на вопрос о том, сработала ли «сигнализация». Мы все время занимались контролем конкретных лиц и будем продолжать этим заниматься.

Я в курсе. Во-первых, мы всегда говорили, что являемся розничным банком. Среди наших клиентов есть частные лица, предприятия на четырех рынках. Мы занимаемся их обслуживанием, в том числе и обслуживанием нерезидентов, которые не являются плохими по определению. Средства, поступающие от сделок в России, необязательно являются криминальными. Нерезиденты – это также студенты и работающие люди. Наша бизнес-модель никогда не строилась на том, чтобы зарабатывать на обслуживании нерезидентов. Сделки и денежные переводы с банком Danske, который до сих пор был зарегистрированным в Эстонии банком, происходили, разумеется, в течение всего времени.

То, что сегмент не находится в фокусе, не означает, что отмывание денег не находится в фокусе. Swedbank очень серьезно относится к предотвращению отмывания денежных средств, неделю назад был задержан платеж, связанный с музыкальным альбомом (речь шла об альбоме с иностранным названием, об этом случае писал Postimees –прим. ред.). Мы постоянно совершенствуем фильтры, и они работают, но каким именно образом, я рассказать не могу. В процентном выражении (сумма) невелика, но любое перемещение средств, полученных преступным путем, является для нас no-go. У банков нет интереса способствовать этому.

Разумеется, мы постоянно делали процедуры более строгими. Не только благодаря этой достойной сожаления истории, но и из-за изменения законов. Закон о предотвращении отмывания денег менялся 25 раз, а в 2017 году настолько основательно, что вышел новый закон. У нас есть большое количество сотрудников, которые ежедневно этим занимаются. Иногда я получаю обратную связь из СМИ о том, что мы занимаемся этим на серьезном уровне.

Да, обязательно, мы рассматриваем всю эту ставшую достоянием общественности ситуацию, и они, очевидно, еще будут проводиться.

Никаких. Если бы и сегодня кто-то спросил меня, то я бы по-прежнему ответил, что я и мои коллеги сделали все от нас зависящее, чтобы ужесточить процедуры контроля, чтобы те соответствовали рискам. Никакой предварительной информации не было и не могло быть.

Насколько я знаю, речь шла об изменениях структуры группы, Прийт начал заниматься другой областью.

Вообще, это достаточно нормально, что если мы - крупнейший банк в стране, то время от времени происходят встречи как с правительством, так и с регулятором.

Боннесен время от времени приезжает сюда, и тогда мы проводим подобные встречи. Обычно темой дискуссии является общее экономическое развитие – не перегревается ли экономика, как банки финансируют проекты. Мы не делаем из этого медийных событий. Мы не проводили пресс-конференции, но почему бы нам и не встретиться следующий раз с Äripäev.

Рано говорить об ответственности. Сначала необходимо выяснить, что происходило, и происходило ли вообще.

Как я сказал ранее, что касается конкретных клиентов – даже если бы я хотел, я не могу это комментировать.