Налоговый облом
У небольшого строительного предприятия возникли неприятности. В результате проверки налоговый администратор счёл, что оплата одному из субподрядчиков не связана с предпринимательством и потому уплаченный по счетам субподрядчика налог с оборота зачёту не подлежит, и, кроме того, потребовал ещё уплаты подоходного налога.
Объяснения, что работы выполнены и это видно даже неспециалисту, налоговики проигнорировали. У них была другая логика: субподрядная фирма за те периоды, когда выполнялись работы на объекте, не декларировала зарплату работникам, и, по мнению налоговых специалистов, вряд ли от этой фирмы вообще кто-либо на объекте работал.
Какими силами реально работы выполнялись, работники налоговой службы выяснять не стали. Им кажется, что счёт выписан липовый, тем более что налог с оборота субподрядной фирмой то платился, то не платился.
Потому всю тяжесть ответственности они возложили на реально работающую фирму, поставив ей в вину также отсутствие актов выполненных работ.
Эти акты, точнее, их отсутствие, стали причиной многих претензий налоговиков в ходе проверок строительных фирм. По неведомо какой причине отсутствие актов выполненных работ налоговая служба рассматривает как отсутствие должной прилежности, хотя ни из каких правовых актов это не следует и, казалось бы, делопроизводство является внутренним делом фирмы.
К документации в строительном деле у налогового администратора вообще сложное отношение.
Например, в другом случае, рассматривая деловые связи генподрядчика и субподрядчика, налоговый чиновник прицепился к несоответствию (по его мнению) нескольких цифр.
Стоимость строительных работ в договоре субподряда была определена на основе согласованного сторонами количества человеко-часов и цены человеко-часа. А при оплате работникам за физически отработанный час субподрядчик уплатил исполнителям значительно меньшую сумму, чем была указана в преддоговорных расчётах. И пошла писать губерния по поводу возникших подозрений.
Обе стороны договора объясняли чиновнице Налогово-таможенного департамента, что договорная цена человеко-часа между фирмами совсем не зарплата. Что в данном контексте человеко-час - это показатель, не отражающий не только оплаты за труд, но даже и реального времени на конкретных работах. Но при составлении налогового предписания возобладал прямолинейно-полицейский подход.
В третьем случае генподрядчику намотали налоговую повинность из-за того, что нанятая им субподрядная фирма после завершения работ благополучно растворилась, хотя и числится среди налогообязанных по НСО.
Все правила идентификации не только руководства исчезнувшей фирмы, но и её работников были генподрядчиком соблюдены. Но не было у него ответа на один вопрос: каким образом эта фирма попала в дело? Был ли конкурс объявлен? Или где-то была реклама фирмы-исполнителя и её нашли таким образом? А если её кто-то рекомендовал, то когда и кто? Почему вдруг именно с этой, оказавшейся впоследствии полочной фирмой был заключён договор? При этом налоговую службу почему-то не смущало, что фирма эта оказалась в списке налогообязанных.
Наверное, среди маленьких фирм (по сути, бригад) есть такие, что созданы более крупными строительными структурами для выплаты чёрных зарплат. Но точно, это не массовое явление. И вряд ли генеральный подрядчик всякий раз должен проверять, каким образом его субподрядные структуры платят своим работникам (по-чёрному, по-белому или напополам).
Применяемая сегодня к строителям презумпция налоговой виновности ненормальна. Из создавшегося положения строителям надо сделать два важных вывода: во-первых, вести документацию, как говорится, с расчётом на «чудака» (чтобы не сказать хуже), и во-вторых, необходимо ассоциации строителей выработать с Налогово-таможенным департаментом какой-то согласованный пакет документирования сделок, который будет считаться необходимым и достаточным для оценки действительности таких сделок налоговыми службами.
Иначе так и будет торжествовать принцип: налог брать не обязательно с виновного в его неуплате, а с того, с кого легче схватить. Получается, как в старом анекдоте, когда часы ищут не в месте, где потеряли, а под фонарём, поскольку там виднее.