Как не воспринимай ситуацию, она может оказаться совсем даже нешуточной. Площадь крупнейшего в мире острова – 2 166 000 кв. км. Его южная оконечность, Кап-Фарвель (по-гренландски Нунап Исуа), всего на 40 км ближе к Северному полюсу, чем Таллинн, но протяжённость острова с юга на север составляет 2700 км, примерно на 550 км больше расстояния от Таллинна до Шпицбергена.

Население Гренландии насчитывает чуть больше 56 000 человек, поскольку остров покрыт гигантс­ким ледовым щитом (80% всей территории), и условия жизни там весьма суровы. Экономика острова традиционно опиралась на рыболовство (свыше 90% экспорта), а также на тюлений и китобойный промысел. Однако недра Гренландии (и территориальные воды) хранят очень важные – и вероятно в больших количествах – полезные ископаемые, в т.ч. нефть, золото, уран, прочие драгоценные и редкоземельные металлы. Изменение климата, в результате которого средняя температура острова повышается, что ведёт к таянию ледяного щита, упрощает добычу этих богатств.

Гренландия исторически является автономной областью европейского государства Дании, хотя географически, безусловно, принадлежит Северо-Американс­кому континенту. Остров перешёл Дании по Кильскому договору (1814), который положил конец существованию Датско-Норвежского государства, передал Норвегию Швеции, а норвежские колонии (включая также Исландию и Фарерские острова) – Дании. Норвегия попыталась в 1931-1933 годах вновь закрепиться в Гренландии, но решением Постоянного международного суда остров остался за Данией. В апреле 1940 года гитлеровские войска оккупировали Данию, а через год на Гренландии высадились американцы, чтобы остров не попал в руки немцев (Великобритания установила контроль над Исландией ещё в мае 1940 года). Основная часть войск США покинула остров в 1945 году, но холодная вой­на возродила интерес американцев к Гренландии. В 1946 году США предложили Дании за Гренландию 100 млн. долларов золотом (по нынешнему курсу примерно 1,4 млрд. долларов США, если учитывать только инфляцию), но Копенгаген отказался от сделки.

И это была не первая попытка купить Гренландию – о такой же сделке подумывал в 1867 году американский госсекретарь Уильям Г. Сьюард, когда осуществлялась сделка по продаже Россией Аляски.

Таким образом, гренландская идея Трампа не просто взята с потолка. Гренландия, добившаяся широкой автономии в 1979 году (глава государства – датский монарх, Дания отвечает за оборону и внешнюю политику острова) и контроля над своей внут­ренней безопасностью (полиция), а также природными ресурсами в 2009 году, движется к независимости.

Ежегодные платежи Дании на поддержание Гренландии (например, 3,8 млрд. датских крон, или примерно 600 млн. долларов США, в 2017 году) составляют более трети островного бюджета, но они, вероятно, будут уменьшаться, поскольку гренландцы во всё большей мере сами справляются с реализацией своих ресурсов. О возможности полного отделения от Дании говорит и тот факт, что десять лет назад гренландский язык стал единственным официальным языком на острове, и объединение Дания-Гренландия де факто превратилось в образование типа «одно государство-две системы». Таким образом, Гренландия и впрямь может в обозримом будущем стать «товаром», если Дания посчитает нецелесооб­разным или невозможным формально считать гигантский остров своим и выделять средства в его бюджет, не получая ничего взамен.

Дания теоретически могла торговаться с США по поводу Гренландии, поскольку формально обладает большой властью, которой, по сути, у неё нет, а гренландцы пока не думали о независимости. Нынешняя связь между Данией и Гренландией косвенно сравнима со взаимоотношениями США и Пуэрто-Рико. Так у кого США могли бы купить Гренландию, если это было бы мыслимо?

Думаю, скорее, не у Дании, что означало бы обретение самостоятельности и затем желания от неё избавиться, вступив (в статусе, похожем на Пуэрто-Рико) за хорошую плату в США. Но важнее постараться ответить на вопрос – чем вызван интерес президента Трампа, и возможно ли обеспечить интересы и решить заботы США без покупки Гренландии?

На Гренландии всего одно поле для гольфа, в столице Нуук, и это одно из самых экстремальных гольфовых полей в мире. Играть в гольф там можно и без того, чтобы приобретать «участок» в миллион квадратных километров, но главная проблема – в серьёзной неустойчивости мирового порядка, которую многие называют «холодная война 2.0», и экспансии России и Китая повсюду, включая Арктику.

Гренландия, как часть Дании, находится с 1949 года под зонтиком НАТО, и США используют там авиабазу ­Туле, важнейший форпост Командования воздушно-космической обороны Северной Америки (NORAD). Но с обретением независимости островное государство, у которого не будет собственной армии (подобно Исландии), вовсе не обязательно вступит в НАТО. А договор о базе Туле заключён США с Данией, а не с Гренландией.

Кстати, Китай уже проявился на Гренландии. Ему необходимы редкоземельные металлы для электроники, в т.ч. для систем управления ракетами. А на арктическом острове их предположительно много. Австралийская фирма Greenland Minerals, долей в 11% которой владеет крупнейший китайский производитель редкоземельных металлов Shenghe Resources Holdings, оперирует месторождением Кванефьельд около южной оконечности Гренландии. Китай может действовать и иначе, что он уже демонстрировал. Например, предложить на льготных условиях нужный кредит, который позже невозможно будет вернуть иначе, чем уступив Китаю, скажем, какие-то порты и др.

Всё это, конечно, спекуляции, и тут можно лишь тео­ретизировать, но будущее не вполне ясно, и нет ничего невозможного. Гренландия вовсе не обязательно вознамерится окончательно порвать с Данией, став независимым государством, выйти из НАТО, потребовать от США прекращения военного присутствия и т.д. В конце концов, контроль над ресурсами, обеспечивающий благосостояние островитян, без необходимости самостоятельно обеспечивать свою безопасность и оборону, важнее всего.

Риски вытекают из китайской, а потенциально и российской инфильтрации в экономику Гренландии, что может повлиять на политику властей острова. Но это очень общая, общемировая, проблема. Вероятность того, что Дональд Трамп войдёт в историю в качестве «покупателя Гренландии», минимальна, слишком уж велика цена квадратного километра этой недвижимости. Пока Гренландия остаётся частью Дании (и НАТО), нет никаких причин для беспокойства. США, как и все другие страны НАТО, а также ЕС, тоже имеют возможность инвестировать в Гренландию, в т.ч. и в добычу полезных ископаемых.