Это похоже на крах

По белорусскому ТВ продовольственные магазины рапортуют о снижении торговых наценок с 15-25 до 5-10%. Магазин импортной бытовой техники недалеко от центра Минска встречает снижением цен на 30-50%. Правда, новые цены при этом все равно выше докризисных.

Белорусское министерство экономики поначалу прогнозировало, что инфляция в этом году будет 77%, но после совещания в правительстве чиновники передумали - "всего" 39%. За пять месяцев цены выросли на 20%. «Уверен, что летом будем спокойно относиться к ставке кредитования в 40%», — вздыхает руководитель Минского клуба финансовых директоров Андрей Карпунин. Средняя зарплата из $500 превратилась в $300".

Чего в Минске не купишь, так это валюты. «Ничего не осталось: евро, доллары, рубли, латы, литы, гривны — все скупили. У друга отделочный бизнес, закупается в Питере, так берет валюту втридорога, дежуря у обменников», — ругается таксист. В отеле на стойке администратора сообщают, что денег сразу не возьмут: «С 1 июня цена повышается, а какой она будет — мы не знаем».

По официальному курсу в Минске валюту можно только сдать. Проведенная в конце мая 35%-ная девальвация (к корзине валют) лишь приблизила официальный курс к рыночному, а нацбанк сразу же установил лимит по курсам продажи и покупки: они не должны отличаться от официального больше чем на 2%. И валютный рынок, где цена долларов и евро даже после девальвации осталась выше в 1,3-1,7 раза, остановился.

«Это похоже на крах, — рассуждает Карпунин. — Экономика разделилась на государственный и негосударственный сектор». Государственный перераспределяет между собой валюту экспортеров (за вычетом 30%, которые экспортеры обязаны продавать государству), а частный брошен на произвол судьбы, констатирует он: «Еще в апреле направил заявку на валютную биржу, 31 мая забрал — валюты просто нет».

Предприниматели поделили между собой банки и дежурят, почем появится валюта и в каком объеме, созваниваясь каждое утро, рассказывает он: «Я называю это «перекличка в дурдоме». Через сотрудников банков предприятия договариваются друг с другом: одно сдает валюту, другое ее тут же покупает, а разницу между официальным курсом и текущим биржевым выплачивает продавцу, оформляя как плату за, например, аренду склада. Разница велика: официальный курс доллара — почти 5000 белорусских рублей, неофициальный в конце прошлой недели был 6500, по безналу — 8500.

По той же схеме через обменники действует население, договариваясь с помощью интернета. Популярная электронная биржа prokopovi.ch — в честь председателя нацбанка Петра Прокоповича — обещает скоро наладить обмен и другим дефицитом: «гречкой, неотличимыми от настоящих шенгенскими визами и чувством юмора».

После развала СССР Белоруссия быстро свернула с пути рыночных реформ, сокрушается белорусский ученый-экономист Леонид Злотников. До сих пор доля госсектора в экономике, по его оценкам, составляет 75-80%: «Беларусь пытается доказать всему миру, что и командная экономика может обеспечивать быстрые темпы роста». И это ей удалось: по данным Белстата, в 2000-2010 гг. экономика росла в среднем на 7,3% в год. У Лукашенко получилось то, что не вышло у Путина: ВВП в реальном выражении удвоился.

Долгие годы Белоруссия существовала как «нефтяной офшор», объясняет белорусское чудо замдиректора центра «Исследования. Прогнозы. Мониторинг» Ирина Точицкая: покупая на льготных условиях нефть у России, она перерабатывала ее и экспортировала нефтепродукты по мировым ценам в Европу. Экономический рост Белоруссии субсидировался Россией, согласен главный экономист «Тройки диалог» Евгений Гавриленков: объем субсидий — порядка 8% ВВП.

Статистика свидетельствует, что страна переживала настоящий инвестиционный бум: внутренние инвестиции за 10 лет выросли вчетверо, их доля в ВВП достигла почти 40%. Значительную часть этих денег предприятия получали в виде дешевых госкредитов (в Белоруссии 73% капитала банковской системы принадлежит государству). Это завуалированное эмиссионное кредитование, - говорит экс-председатель нацбанка Станислав Богданкевич.

За счет субсидий строилось жилье, на его покупку выдавались льготные кредиты, компенсировались расходы граждан на ЖКХ и транспорт, поддерживались сельхозпроизводители. Страна жила не по средствам, наращивая дотации, льготы и преференции, - указывает Богданкевич. Кризис ручного управления начал формироваться за полтора десятка лет до нынешних событий, - считает Злотников. Средства шли в непроизводственный сектор и, несмотря на бум инвестиций, по итогам 10-летия износ основных фондов — 85%, - говорит Злотников, уровень развития производства снизился на ступень, промышленность теряет конкурентоспособность: «Никакого белорусского чуда не было».