Тоомас Калев: нельзя быть всегда против

Tööstusuudised.ee, Äripäev и ABB Eesti в этом году впервые выбрали промышленника года. Победитель был назван 22 ноября на конференции Tööstuse Äriplaan 2019.

В число номанантов попал и глава Harmet Тоомас Калев, который сказал в интервью, что за интересом к его фирме в последнее время по большей части стоит исключительно Äripäev.

«То, что мы участвуем во всех конкурсах – в чистом виде заслуга Äripäev. Сами мы никуда не предлагаемся. И выступление на годовой конференции Äripäev тоже было вызвано тем, что газета нас уговорила выступить. Повышенного внимания к себе мы бы не хотели, оно нам не нужно, скорее, хотелось бы спокойно делать своё дело», – прокомментировал Калев.

«Однако с точки зрения нахождения рабочих рук, это здорово, что нас теперь в Эстонии в какой-то мере больше знают», – добавил он.

Об этом надо спросить у подчинённых. Должно быть всего понемногу, и в разных ситуациях выбирать одно из трёх. Надеюсь, что во мне всё-таки есть понемножку из всех трёх качеств.

Трудимся мы на славу и не жалея сил, но наверняка можно это делать ещё лучше.

Если бы был выбор и умения, то всю свою жизнь меня тянуло к машинам. Автопром очень подошёл бы.

Лучше всего – ни под чьим. Мне нравится делать то, что хочу, и чтобы не приходилось перед кем-то уж очень отчитываться. Но если выбирать, то этот человек должен быть увлечённым своим делом и работающим с огоньком. Неважно, какого размера предприятием ты руководишь, всё надо делать с искрой в глазах, а не тупо складывать цифры. Думаю, что мечтаю о начальнике – фанате и специалисте своего дела. Это исключило бы и принятие глупых решений.

Не могу говорить от лица всех внешних рынков, сосредоточусь на своей отрасли. Не тот я человек, чтобы рассуждать о глобальном рынке, но в Скандинавии никакой катастрофой не пахнет. Азиатские и Африканские рынки… В Африке заметен рост рынков. Цифры внушают благоговение. Рынок там есть, но не знаем, сможем ли мы подобраться к нему.

В ноябре я проведу неделю в Кении. Есть договорённость о многих встречах – аж десятке, – чтобы немного разобраться, что к чему и как там всё происходит. Потом вернусь, немного отдохну в Рождество и переварю информацию, разберусь, есть там тема или нет.

Тут я не один, у нас есть такая маленькая группа – сотрудничество с эстонцами, у которых есть те же идеи.

Этого я не знаю, но думаю, что там не совсем уж неоткрытый рынок. Одна из причин того, что я этим занялся, та, что именно в 2017-2018 годы к нам очень часто обращались за помощью или советом. В Финляндии, например, есть такая система поддержки или фонд, помогающий финским предприятиям выходить на африканские рынки.

Я не вдавался в подробности того, откуда в этом фонде деньги, они из ЕС или чисто финские. Но это один из вариантов.

Да, это сейчас тема для размышлений. Я не воспринимаю её чересчур серьёзно, но на 100% не говорю и «нет». Мы не делаем туда больших вложений и не тратим деньги, а следим, наблюдаем и держим руку на пульсе.

Он появился благодаря тому, что Puitmajaliit (Эстонский Союз производителей деревянных домов) вместе с EAS (Фонд содействия развитию предпринимательства) разработали программу поддержки для выхода на арабские рынки. Поскольку такая программа появилась, мы решили, что к ней можно, присоединиться.

Договор подписан, чему я безмерно рад. Это произошли пару недель назад. Модули в процессе проектирования, так что первый шаг сделан. Что из этого выйдет в будущем, кто знает. Но это маленький, такой пробный проект, 20 модулей. И это хорошо, что проект маленький, можно будет изучить нового клиента.

Да, но когда до этого дойдёт, не могу сказать.

Одно дело, хороший продавец, умеющий «уболтать». Но нам нужны умные, с инженерным мышлением продавцы. Вот пример: если в автомагазине продавец не знает какие у приглянувшейся вам машины мотор, коробка передач, то вы у такого человека машину не купите. У нас так же. Дом – сравнительно специфическая вещь, заказчик может оказаться очень профессиональным, и если ты не умеешь ответить на его вопросы, то он у тебя ничего не закажет. В идеале нам нужны продавцы с инженерным образованием.

А что касается процесса найма, то нет смысла проводить многочасовые интервью – в конечном итоге человек проявится, но, возможно, через полгода. Если все подходит, значит, подходит, если нет – лучше сразу расстаться друзьями. Ну, а если человек готов делать и то, что не указано в его должностных обязанностях, то это кое-что о нём говорит. Тревогу должно вызвать то, что человек дотошно исследует написанное в бумажке.

Да, но нельзя сказать, что это полная катастрофа. Надо считаться с тем, что мы уже не страна дешёвой рабочей силы. Затраты на зарплаты растут, надо искать другие, эффективные источники. И необходимо думать о том, как платить людям больше, чтобы мотивировать их. Придёт момент, когда завод неизбежно будет автоматизирован, но в какой-то мере человек всё же будет там нужен.

Юридическое тело уже есть, команда тоже уже собрана. Пока не хотелось бы говорить, что мечта сбылась, но хотя бы начало положено. Безукоризненно бюро должно заработать через год. Первые ласточки должны появиться на протяжении примерно полугода. Но будущее таково, что бюро сможет предлагать целостное решение как Harmet, так и другим предприятиям. И эту услугу хотелось бы и экспортировать.

Наверняка. Возможно, мы таким образом создадим себе конкурентное преимущество, ведь в Эстонии можно по пальцам перечесть таких производителей, которые могли бы предложить со своей инженерной командой что-то очень новое и инновативное. А мы ещё и объёмы предложить можем.

Если говорить о крупных проектах, то в Эстонии почти нет производителей модулей, которые отваживаются на большие проекты. На частный дом – да, но и их не очень много. Мелких производителей много, они молодцы. В секторе, кажется, более ста предприятий.

Инженеров, непосредственно специализирующихся на дереве, нам взять негде. Но это длительный процесс, в принципе, их надо обучать самим у себя на месте или перекупать у конкурентов, что никогда не было по душе в Harmet. Мы набираем много молодых людей и обучаем их с нуля.

Но речь не только об инженерах, есть ещё и другие особенные детали производства. И если до сих пор мы были и продолжаем быть производителями массовой продукции, то идея создания инженерного бюро в том и состоит, чтобы в будущем мы могли не копировать или плестись в хвосте, а сами предлагать заказчикам инновационные решения.

Тут есть над чем поработать. У нас у самих есть тому примеры. Для того чтобы построить завод в этом месте, нам пришлось за сотни тысяч проложить трассы, бесплатно доставшиеся самоуправлению. Пришлось выстроить дороги и развязки, перешедшие государству. Так что на миллионы поработали на самоуправление и государство. Это временами вызывает злость, но я уж точно не тот человек, который скажет, что всё так плохо и хочется срыть отсюда.

Всерьёз никогда не задумывался о переводе завода, к примеру, в Латвию или ещё куда-нибудь. И никаких пособий мы практически уже не получаем, поскольку считаемся крупным предприятием. И не побоюсь сказать, что все мало-мальски мыслящие и разбирающиеся в бизнесе люди понимают, что у нас есть коррупция. К счастью, я вижу, что она сокращается.

Полагаю, что налоговая система пока сравнительно нормальная. В спешке внесённые изменения в акцизы и слишком короткий срок для подготовки предпринимателям, разумеется, плохие решения государства.

Мы составляем свои планы на четыре-пять лет вперёд, и если на будущий год вновь возникла бы, к примеру, акцизная тема, то так предприятия работать не могут.

Под давлением народа. Чувствую, что если мы от всего будем отказываться, мол, не будем строить Rail Baltic, не нужны нам заводы, то всё же что-то надо сделать, чтобы дать людям работу и заработать деньги. Нельзя всего бояться и всему противиться. Возможно, тут бы и политикам посмотреться в зеркало и получше разъяснять всё народу.

Эстонцы жутко любят спорить по любому поводу, особенно это стало заметно в последние годы. И в итоге заводы уходят в Латвию.

Но плакать в подушку тут нечего, самим надо напрячься, ведь нельзя же только требовать от кого-то и надеяться на пособия и прочее. Думаю, что нас закалило то, что никто ниоткуда нам не отсыпал денег сверх меры. И это порождает хорошее чувство, что всё же мы справляемся сами.

Я не слишком серьёзно слежу за политикой. Понятно, что есть собственные мысли, но делиться ими перед всем миром я не хочу. У нас хорошая позиция, потому как мы не очень зависим в своём бизнесе от политики. Ну да, признаю, топливный акциз, конечно же, затрагивает нас, но при этом не так сильно, как многих других.

Моё внутреннее чувство почему-то подсказывает, что наша политическая культура шаг за шагом двигается в положительном направлении. По крайней мере, такая надежда есть. Сам я в политику наверняка не пойду, а советы можно давать только в сфере, в которой хорошо разбираешься. Да и политикам следовало бы советоваться с людьми из разных сфер деятельности, а не друг с другом.

Управление государством и предприятием в какой-то мере сравнимо: если бы и у предприятий каждые пару лет менялись руководители, то они ничего не успевали бы производить. Но как с этим быть, как исправить создавшееся ненормальное положение, этого я не знаю.