"В Эстонию из России хлынули загадочные деньги"

Бюро информации по отмыванию денег добивается упрощения процесса замораживания, так как борется с потенциально незаконными денежными потоками из России, происхождения которых установить невозможно.

В своём свежем ежегоднике бюро признает, что сотрудничества между Эстонией и Россией не происходит, когда здешнее бюро пытается установить природу сомнительных переводов на счета эстонских предприятий размером в сотни миллионов евро. "Несомненно, экономические преступники находят новые методы, правила они во многом пишут сами», – заметил в интервью, данном газете Aripaev, руководитель бюро информации по отмыванию денег Мадис Рейманд.

Не только поступающие с востока сомнительные транзитные переводы, но и участие Эстонии в российско-молдавской схеме по отмыванию денег демонстрируют, что Эстония должна найти способ пресекать потенциально незаконные денежные потоки, говорится в свежем ежегоднике бюро

Наряду с усилением надзора бюро хочет, чтобы предприятие или человека можно было бы лишать поступивших средств даже в том случае, когда в России преступление не установлено, но налицо имеются факты, указывающие на отмывание денег: например, представлены поддельные документы или называется не настоящий выгодоприобретатель.

Если взглянуть на эпизоды, дошедшие до суда, то наказания не слишком строгие. Как правило, до трех лет условно.

Да, но выход не в ужесточении наказаний. Можно бы взвесить и другие меры. В уголовном производстве в делах по отмыванию денег необходимо доказать связь этих денег с предшествующим преступлением – то есть, показать, откуда деньги. А когда схемы сложные и запутанные, в них присутствуют несколько видов преступлений, деньги прокручены через множество сделок, то такую связь на практике доказать очень сложно. Сейчас недостаточно выявления подставных лиц и мифических сделок.

К примеру, как правило, нам не получить из России сведений о преступном происхождении денег. А значит, в Эстонии  мы не можем заниматьсяими в уголовном порядке, не можем конфисковывать потенциально незаконные денежные потоки. Финансовому сектору приходится самому распознавать сомнительные переводы, после чего принимать меры. 

Государство могло бы взвесить возможность замораживания денег и в случае, если удаётся  выложить на стол другие признаки отмывания денег: когда видны подтасовки, утаивание, представлены подозрительные документы, и при этом нет легальных доходов.

 

Порядок величин сомнительного потока денег уже не миллиарды евро, как в 2013 и в 2014 годах, это, скорее, сотни миллионов евро. Причём мы говорим не о 100 или 200 миллионах евро, а о сотнях миллионов, если считать с другого конца. Какая часть из них отмыта – сказать невозможно.

Если бы мы и приступили к реализации нашего предложения по административной конфискации, то нет смысла ждать, что сотни миллионов евро тут же свалятся в госказну. Поначалуэто была бы акция устрашения, и использование финансовым сектором Эстонии черных и мутных денег с целью их отмывки могло бы уменьшиться. Молдово-Российская схема по отмыванию денег показала, что Эстония в этом смысле транзитное государство. Через эстонские банки были проведены 1,5 миллиарда евро, но ведь не за один раз, и они были распылены по счетам разных предприятий и банков, и там они тоже двигались не одним куском.

Преступники, как правило, более смышлённые – опережают все меры на пару шагов и находят новые выходы.

Не согласен, что смышлённее. Конечно, экономические преступники подкованы и многие правила пишут сами, только и мы не дремлем. Но ни одна мера не стала пока тем чудо-средством, которое пресечёт в Эстонии отмывание денег. Такое средство, прежде всего, должно бороться с опасностью, идущей из восточных областей.

Одна связана с судебными или арбитражными решениями, которые Российская государственная судебная система признает, и посредством которой из России выводятся деньги. Эта схема была использована и в Молдово-Российской истории, с её помощью и сейчас продолжают передвигаться внушительные суммы. Другой распространённый способ – перевод ценных бумаг на банковские счета, находящиеся в Эстонии, чтобы затем их реализовать.

Очевидно, вывод валюты из государства в ходе сделки или на основании договора сопряжён с бюрократическими ограничениями. Вывести деньги в виде ценных бумаг или на основании решения суда проще. Но утверждать, что все деньги, двигающиеся таким образом, преступные – нельзя.

И таким способом можно выводить достаточно солидные суммы?

Да, и пока эти методы в банковской системе срабатывают, ими будут пользоваться.

Если посмотреть на суммы с учётом того, что в большинстве случаев мы не можем проконтролировать происхождение этих денег, то в контексте предотвращения отмывания денег в Эстонии это действительно одна из наиболее серьёзных проблем.

Если речь о международных случаях, то ими могут быть граждане разных государств. Если о счетах, открытых в Эстонии, то ими могут быть личности, как-либо связанные с Эстонией. К примеру, иностранцы, останавливающиеся здесь на какое-то длительное или даже короткое время, или же те, кто здесь живут и работают. Есть примеры использования и жителей, и граждан Эстонии. Им предлагается заняться услугами финансового менеджмента: обменом денег. Используют студентов, бизнесменов мелкого калибра.

 И как оплачиваются эти услуги?

Иногда это разовая оплата. Всё зависит от того, нужна ли помощь данного человека впредь. А суммы оплаты – от нескольких сотен до десятков тысяч евро.

(Рейманд объяснил снижение количества информации тем, что бюро провело разъяснительную работу с учреждениями – о чём необходимо извещать бюро, а о чём – нет. – Прим. ред.)  

Этого я бы не стал исключать. Всегда может уже возникнуть новая схема или о подготовке к которой мы еще только догадываемся. В какой-то малой мере, касающейся уменьшения информации о сделках с наличностью, сказалось изменение состояния рынка, внешней среды, но в остальном всё же сказывается сосредоточенность на том, о чём есть смысл информировать.

Это договорённость, достигнутая в Европейском Союзе, – начать использовать такой способ предотвращения отмывания денег и улучшения сотрудничества бюро информаций и правоохранительных органов. Следующим шагом предполагается объединение регистров стран-членов в единую платформу.

Мы много хотели бы от тех, кто, создавая финансовые схемы, заносил бы данные людей, стоящих за этими схемами в регистр. Так что трудно прогнозировать, как это всё будет работать.

Да.

Рассматривая открытые материалы о скандале, в котором были замешаны банки Молдовы и России, и видя суммы, прошедшие через банки, порядок величин впечатляет. Заметно, что и пять лет назад, подход банков к проблеме отмывания денег был очень разным.

Значит, в этих банках, где свободно орудовали те, кто отмывал грязные деньги в рамках данных схем, я не говорю о некоторых казусах, налицо была системная проблема. Кто и что знал, какие решения принимал и какие риски на себя брал – мне комментировать трудно. Но дошедшие до общественности факты и реакция органов финансового надзора значительно повлияли на предотвращение использования этой схемы.