Тоотс, Яан Тоотс: мэру Нарвы пригодится опыт руководства спецслужбой

Неделю назад Нарвское городское собрание избрало мэром города Яана Тоотса, жителя Тарту и вице-председателя Центристской партии Эстонии. За Тоотса проголосовала правящая фракция «Нарва», в которую входят почти две трети депутатов, в том числе все центристы в горсобрании. Оппозиция альтернативного кандидата не представила и в голосовании практически не участвовала, но встречалась с Тоотсом до заседания.

В прошлом Яан Тоотс занимал высокие должности в эстонских правоохранительных органах, после чего ушел в бизнес – также на руководящие роли. Став мэром Нарвы, он остается членом Тартуского городского собрания и по-прежнему называет Тарту своим домом, но теперь в рабочие дни живет в Нарве.

После первой недели на посту мэра Яан Тоотс рассказывает ДВ о своих планах и понимании ситуации.

Похоже. Потому что, как я всегда говорил, несмотря на то, что мэр города – политик, управление городом – это как управление большим предприятием, а жители города Нарва – как его коллектив. Директор должен не только требовать выполнения работы, но и смотреть, насколько работников устраивает оклад, хорошо ли они живут. Чтобы они могли работать, им нужно создать все условия. Но на предприятии ты не отвечаешь за то, где они живут и что делают после работы. В городе в этом смысле сложнее – ты должен заботиться и об этом. Я хочу добиться, чтобы в Нарве было красиво, чтобы здесь было удобно жить.

Для этого, конечно, нужны ресурсы, которых у нас нет. Бюджет очень напряженный. Я посмотрел, что дополнительный бюджет – только 1,2 млн евро. И основную часть этих денег «съест» отопление. Как мы знаем, отопление с 1 сентября подорожало на 84%. Это большой удар. Второе, что будет для бюджета минусом – минимальный оклад повысится до 820 евро.

Большая проблема, что люди покидают город Нарва. Если в 91-м году здесь жили 86 или 87 тысяч, то сейчас по официальным данным – 57 тысяч, а в городском собрании говорят, что осталось уже 55. Хотим мы или не хотим, 30 тысяч человек покинули город Нарва. Подоходный налог с них уже не приходит, а город остался таким же большим, как и был. Нарва по площади на 40% больше, чем Тарту, а бюджет - в три раза меньше: в Тарту 300 миллионов, а здесь – 125 миллионов.

Ну, это везде так, и в Таллинне, и в Тарту. Мы говорим о том, кто здесь прописан. Между прочим, когда я работал в Tallink, там работало много нарвитян. Две недели работали, две – дома. Это очень удобная работа. И оклады там на 100% выше, чем здесь, а их подоходный налог приходит туда, где они прописаны. Так что, это не беда, что они уходят работать на корабль или в другой город, если они здесь прописаны. Это супер! Я бы хотел, чтобы больше жителей Нарвы жили здесь в субботу и воскресенье, чтобы их подоходный налог приходил сюда, но они работали бы там, где в них нуждаются.

Дом – это место, где ты проводишь субботу и воскресенье. У меня дом в этом смысле в Тарту, но я с понедельника до пятницы работаю здесь. В Америке бывает такое, что люди каждый день летают на работу на самолете два часа. Это уже мировая практика, что ж делать.

Оба варианта. Я никак не могу уйти из политики, потому что я – вице-председатель Центристской партии. Здесь у нас все-таки ее нарвский округ, мы с ним тесно работаем. Но у власти у нас сейчас не центристская фракция, а фракция «Нарва». Здесь тоже есть недоработки, нужно думать, как мы пойдем дальше с точки зрения политики.

Все-таки, работа мэра – это и политическая работа. Но, я думаю, на 85% мэр должен заниматься хозяйством города, удобством жителей, тем, чтобы в городе могли строить новые общежития, социальные квартиры, плюс, чтобы здесь уже регулярно проходили культурные мероприятия, чтобы люди могли здесь жить красиво. Для этого еще многое нужно сделать.

Вы говорили, что городское собрание – это начальник, работодатель для мэра. Как это будет выглядеть на практике? Где будет центр принятия решений?

Центр принятия решений – это мэр города, а задания и бюджет утверждает собрание. Это везде так. Например, Рийгикогу принимает бюджет, и министры его выполняют, правильно? Но в министерстве министр – хозяин. У нас сейчас комиссии готовят бюджет. Конечно, мы говорим со всеми комиссиями, потом горуправа представит бюджет в горсобрание. Когда собрание его утвердит – или сделает в нем изменения, вы же знаете, что комиссии могут делать изменения – по этому бюджету я уже могу работать. Я отвечаю, чтобы эта работа была сделана и сделана хорошо.

Конечно, потому что я могу другим взглядом смотреть на подготовленные документы, на то, как проводят разные конкурсы, чтобы в них не было ошибок. И я знаю, что они бывали, и сейчас уже были некоторые документы, на которые я обратил внимание. Нужно, чтобы они очень правильно были составлены по закону. И хозяйственный опыт говорит мне, что договоры нужно делать в пользу управы, а не в пользу строителей или исполнителей работ. Это тоже очень важный факт, и это понимание мне дает мой хозяйственный опыт. Нужно, чтобы риски были или пополам, или в нашу пользу. На это здесь не обращали внимания – я уже вижу это в документах.

Вот об этом я только что и сказал. Все начинается с того, как выполняются требования конкурса, как составляется договор. Нужно, чтобы в договоре не было таких мест, которые можно понять и так, и этак. Отсюда и начинается коррупция – специально некоторые моменты не прописываются, потом везде появляются дополнительные работы. Это просто уничтожает смысл конкурса, потому что в конкурсе выигрывает тот, кто предлагает наименьшую цену, а потом возникает одна дополнительная работа, другая… Это же элементарные вещи, которые используются. Отсюда и начинается, как говорят, запах коррупции. Нужно в самом начале это притормозить, чтобы этого не было. И тогда все будет в порядке.

Я думаю, люди в горуправе хорошие – я сейчас по очереди с ними встречаюсь. Хорошие люди, хорошие, способные работники, значит, все пойдет нормально.

Во-первых, я спрашивал об этом плане у супруги, и фирма не собирается строить рынок. Для этого нужно вложить большие деньги, и они не знают, стоит ли.

Я также говорил с руководителями предприятий, директорами школ и детских садов, и они, наоборот, спрашивали, когда это будет? Они все ждут, чтобы здесь был рынок. Для народа это рынок, а для бизнеса – это головная боль: нужно просчитать все, будут они в плюсе или минусе? И я не слышал, что они действительно хотят его построить.

Да, есть место, где хотели это сделать, и проблем не было бы, потому что это место принадлежит Astri Group. Мэру там уже нечего сказать. Если они захотят там что-то делать, для согласования есть соответствующий департамент, мэра это не касается. Я не могу предсказывать, какое они примут решение, но вряд ли это будет сейчас, потому что деньги дорогие, Euribor очень высокий, и брать в долг очень дорого.

Моя супруга – один из пяти владельцев этой группы. Они построили этот универмаг, но там есть директриса, которая все решает. Они – хозяева недвижимости, не бизнеса. Это две разные вещи. И, как вы, видимо, знаете, Astri Group хочет построить в Таллинне Центральный рынок – все их интересы сейчас там.

Вопрос очень правильный. Да – торговый бизнес потерял где-то 22-25% клиентов. Это правда, и это большие потери. Гостиница, СПА – они более-менее могут найти новых клиентов, сюда приезжают теперь даже из Латвии, из Финляндии, и они хоть как-то могут восстановить их количество. Но финны здесь по магазинам не пойдут, латыши тоже. В этом смысле ваш вопрос был правильным – торговля потеряла, и общепит, я думаю, тоже потерял порядка 22% посетителей.

Ну, пока граница закрыта, так оно и будет. Из Раквере никто не приедет сюда кушать, и из Таллинна не приедет. Одно дело, если они приедут отдыхать в Нарва-Йыэсуу, но специально ехать сюда из Таллинна что-то покупать или идти в ресторан – таких людей нет. Это делали люди из Ленинградской области – в какой-то мере из Санкт-Петербурга, но, в основном, все же из области – теперь 100% из них нет.

Нужно использовать пляж, который есть в Усть-Нарве – один из красивейших вообще в Восточной Европе. Только Юрмала может с ним соперничать. Даже Таллинн не имеет такого пляжа – мы все это знаем. Еще в буржуазной Эстонии здесь было очень красиво, его активно использовали, в том числе петербуржцы. Но чтобы сегодня из Нарвы не уезжали – а это самое большое горе для мэра города – нужны рабочие места, в первую очередь, рабочие места.

Вот сейчас будет завод магнитов. Надо дальше вести переговоры с бизнесом, говорить, что здесь есть рабочая сила, причем добросовестная рабочая сила. Наши люди, в сравнении с другими европейскими государствами, очень трудолюбивы. Но, как ни крути, оклады здесь ниже, чем во Франции и Германии. Производство всегда ищет, где можно производить дешевле – это закон бизнеса, ничего с этим не поделаешь. Но это и есть наше преимущество! Нарва же и была всегда промышленным городом.

Правильно сказали про «паузу». Цена строительства была 4000 евро за квадратный метр. Я уже немного в курсе, хотя эти бумаги мне на стол пока не принесли. Но реальная максимальная стоимость такого сооружения – 2100-2200 евро за квадратный метр. Поэтому нажали на «стоп».

Второй вопрос: нам нужны социальные дома, как строили в Валга. Но жилье для специалистов – все-таки нужно организовать все так, чтобы эти дома строили те, кто будет их сдавать. Город Нарва не будет заниматься бизнесом. Если мы сами будем строить дома для рабочих – это нереально, так не делается. Мы должны создать все условия, чтобы все делалось быстро – детальная планировка, разрешение на строительство и так далее. Если будут желающие, они построят такие дома и будут их сдавать.

А что касается социальных домов – это другой вопрос. Общежития в очень плохом состоянии, их нужно строить заново. Одно сейчас снесли, еще шесть стоят. В двух из них я уже был – они действительно в очень плохом состоянии.

Но что касается красивого дома, скажем, для учителей и работников завода, еще раз подчеркну, нужно создать все условия, но это – бизнес, а бизнесом город не занимается.

Алексей Евграфов говорил, что одна из причин отставки Катри Райк – переименование улиц вопреки решению городского собрания и даже без его уведомления.

Ну, это мнение Евграфова. Я понимаю так, что к Катри Райк было много других претензий. Но, как я говорю всем журналистам сейчас, я не буду смотреть на то, что было, я смотрю на то, что есть сейчас, и на то, что можно сделать. Оценку я никому давать не буду, пусть оценку дают нарвитяне.

Нет, конечно. Памятники, улицы – вопрос закрыт. Не нужно спрашивать, как я бы это сделал. Это уже прошло. У нас очень много вопросов, очень много заданий от нарвских жителей, что нужно сделать в Нарве.

Государство должно помочь Нарве. Мы сейчас как будто стали тупиком. Но мы все равно понимаем, что Евросоюз начинается в Нарве. За моими окнами мост и граница в ста метрах, отсюда начинается Евросоюз и Эстония. Если мы посмотрим в сторону Европы, то приграничные города живут очень хорошо, потому что там можно играть на разнице цен. Мы в этой роли были, пока с соседом все было хорошо. Очень многие каждый день ходили в Россию, была торговля. Это везде в мире так: из Дании едут за покупками в Германию, немцы едут в Данию, датчане – в Швецию, шведы – в Финляндию, финны – в Эстонию. Потому что все время у соседа что-то оказывается дешевле.

Да, у нас эта возможность сейчас закрылась. Это большая проблема, поэтому государство должно нашему городу сейчас помочь. Надо распределить сюда деньги. Очень радостная новость вчера была, что правительство наконец-то назначило представителя в Ида-Вирумаа – хоть один шаг сделали!

Еще одна свежая новость – Министерство культуры не будет участвовать в развитии Кренгольма и хочет, чтобы этим занимался город. Уже можете это прокомментировать или пока не вникли в эту ситуацию?

Я слышал об этом. Будем этим вопросом заниматься. Перед городским собранием я сказал, что каждую неделю буду стараться один день быть в Таллинне – перед дверями канцлеров, министров, объяснять обстановку, делать предложения. Мы должны найти сюда средства, несмотря на то, что государство сейчас в не очень хорошем финансовом положении. Но те небольшие миллионы, которые нам помогут, государство может найти.

В первую очередь, я хочу обойти все школы. Я посетил уже три, в одной был даже два раза – так получилось, потому что был День учителя. У нас восемь муниципальных школ. В среду я собираю директоров школ и детсадов. Да, проблем здесь много. Есть проблемы со зданиями. Две школы наверняка должны будут объединиться, потому что учеников становится все меньше – это наша беда.

В том числе это и беда детсадов. Я в курсе, что за последние годы закрыли четыре детсада, сегодня их осталось 13, и разговор пойдет о закрытии еще одного. Два детских сада в очень плохом состоянии, ремонтировать их уже не стоит – надо построить новые. Иначе мы будем ремонтировать их бесконечно, экономнее просто построить новые современные детсады. Эти проблемы есть.

Что касается эстонского языка: закон принят, потихонечку будем двигаться. Эмоциональная дата – 1 августа 2024 года (день вступления в силу новых требований к учителям – прим. ред.). Я в курсе. У нас 320 учителей в школах и детсадах, они должны сдать на С1. Говорят, что где-то 20% еще успеют – мне доложили, что они учатся и в течение года будут сдавать. Но это только 20%. В общем, проблема. Прямого ответа нет – будем заниматься.

Еще одна больная тема для Нарвы – больница, причем традиционно больная. Жители жалуются, что медицинских услуг недостаточно. Есть ли у вас уже какие-то планы по этому поводу?

Я в курсе этого. Кроме больницы есть и еще одна большая проблема – Narva Vesi. Там проблемы с соединением с Усть-Нарвой… Вопросов много, я всем этим буду заниматься по очереди. За день ничего не сделаешь. В сутках всего 24 часа, не 36, к сожалению. Вчера я закончил рабочий день очень рано – 7:50 вечера. Каждое утро я начинаю в 8 утра. Сегодня вы у меня – уже третье совещание, хотя время сейчас только 10:30. Сколько могу, делаю, в ближайшее время я всех посещу, везде войду в курс дела.

Ну, сейчас задание мне реально поставлено на два года, потому что выборы через два года. Мы прекрасно знаем: кто выиграет выборы, тот и назначит мэра. Будем стараться выиграть, и тогда я смогу продолжить. Для этого надо сейчас два года успешно работать, чтобы народ это видел и дал нам добро.