Карл Мярка: давайте заставим зеленые технологии работать на деле

Давайте представим, что на дворе 1975 год. Лидеры свободного мира пришли к консенсусу, что для спасения демократии необходимо повсеместно внедрить технологию микропроцессоров. Крупные компании обязаны составлять отчёты о внедрении микрочипов.

В учебных программах медицинских и хирургических факультетов университетов обязательны дисциплины по проектированию микросхем. Банки должны в своих моделях риска обязательно учитывать показатели использования микропроцессоров заемщиками.

Компании, чья бизнес-модель не позволяет в достаточной мере использовать микропроцессоры, могут покупать чип-кредиты. В рейтингах по чип-обеспеченности лидируют крупные нефтяные и табачные компании, чей бизнес не связан с электроникой, но которые благодаря высокой марже бизнеса могут в изобилии покупать чип-кредиты.

Благодаря принуждению и субсидированию, в свободном мире микрочипы внедрены повсюду. Их можно найти в велосипедах, на поводках для собак и в упаковках для продуктов. Среди людей растёт скептицизм по отношению к чипам. За последние 10 лет правительства обещают, что микропроцессоры сделают жизнь всех лучше, а рост цен — временная проблема. К сожалению, такой подход сверху-вниз привёл к большим рыночным искажениям. Во время очередного экономического кризиса обанкротилось несколько фондов, рекламировавших себя как инвесторов, чей бизнес основан на чипах. При размещении средств ориентировались на уровень использования микропроцессоров компаниями и игнорировали экономическую логику.

Рост цен, экономически нерациональные решения правительства и навязывание повестки дня, связанной с чипами, привели в Белый дом бизнесмена, скептически настроенного к чипам, который пообещал отменить все нормы по чипам, установленные предыдущим президентом, убрать все ограничения на производство аналоговой электроники и выйти из Парижского соглашения по микропроцессорам.

В Соединённых Штатах обещается долгий период засухи для электронной промышленности. Также в Европе лидируют популисты, являющиеся скептиками по отношению к чипам. Маятник движется в другую крайнюю сторону, и перспективные технологии могут остаться в ящиках научных лабораторий на следующее десятилетие.

К счастью, все описанное выше всего лишь вымысел. Одна из технологий, которая наиболее способствовала развитию общества, действительно зародилась благодаря научным исследованиям, выполненным при поддержке государственных грантов и заказам оборонного сектора, но затем достигла массового рынка потребительской электроники в условиях свободного рынка без идеологического вмешательства. За технологией микропроцессоров последовали персональный компьютер, интернет и искусственный интеллект.

Что бы произошло, если бы сто лет назад правительства решили, что авиация развивается слишком медленно и необходимо с помощью регулирования заставить людей пользоваться на тот момент еще технологически незрелыми, опасными и неэффективными средствами передвижения?

«Давайте закончим производство новых паровых локомотивов к 1930 году!» – в какой-то момент неизбежно последовал бы отторжение со стороны избирателей. Экономическую логику и психологию человека нельзя долго игнорировать. Идеологически мотивированное и централизованное направление ресурсов никогда не давало в долгосрочной перспективе желаемых результатов.

Почему тогда внедрение зеленых технологий должно происходить иначе? Как может предприниматель решиться на инвестиции, если государство может в любой момент начать субсидировать альтернативную, но экономически неэффективную технологию?

Я понимаю, что планету нужно спасать незамедлительно, но крупные изменения нельзя навязывать, игнорируя экономическую реальность. Исследования показывают, что люди в целом предпочитают более устойчивые товары и услуги, если они не значительно дороже. Также общеизвестен факт, что людям не нравится, когда им указывают, что они должны делать.

Волатильность цен на нефть и газ и концентрация власти в руках авторитарных режимов дают Европе шанс выстроить независимую и устойчивую энергетику, но идеологически мотивированные решения и бюрократическая защита, возникшая вокруг ESG, направляют ресурсы неэффективно.

Несколько лет назад говорили о древесном грануляте как о стабильном и эффективном источнике энергии, пока исследования не показали обратное. Теперь у нас есть зеленый водород, солнечные панели, обязательные советы по загрязнению для акционерных компаний и так далее. Но в солнечные дни цена на электричество всё равно высока, и европейские компании уступают в международной конкуренции.

В России, Китае и теперь также в США над нами смеются и потирают руки – один конкурент в глобальной борьбе за власть становится меньше. В Европе к дверям стучатся климаскептические популисты. К сожалению, они также скептически относятся к правам меньшинств, поддержке Украины и демократии.

Я надеюсь, что пока ещё не поздно перевернуть ситуацию. Пусть ESG имеет смысл. Я не знаю, будет ли будущее европейской энергетики связано с зеленым водородом, аммиаком, ядерными электростанциями или чем-то ещё. Я не знаю, сколько женщин должно быть в советах акционерных компаний, чтобы они могли лучше конкурировать на международном уровне.

То же самое не знают политики, чиновники и учёные. Это нужно выяснить в условиях свободного рынка. Поэтому государство могло бы активно поддерживать научную деятельность, вкладываться в образование, быть, при возможности, пилотным клиентом, но не вмешиваться в свободную конкуренцию идей и технологий.