Бизнес, который мал, да удал

Сегодня на пятничный кофе в dv.ee пришёл генеральный директор фирмы OU Kepstom VM Владимир Малышев.

«Мы находимся в Маарду, поэтому на этом снимке - мэр города Георгий Быстров. В своё время, когда он пришёл из армии, я его электриком в свою бригаду на Маардуском химзаводе принимал», - мы разглядываем фотографии с церемонии открытия магазина OU Kepstom VM.

Я смотрю, чего только нет на полках! Это диски?

Да, отрезные, зачистные, шлифовальные. Вот алмазная паста, алмазный инструмент. Мы как-то на таможне переговариваемся – алмазы да алмазы. Таможенники: «Где у вас алмазы?» Мы смеёмся: «Да круги это алмазные». А всего в нашем магазине порядка 6,5 тысяч наименований.

В чём заключается ваш бизнес?

Мы поставляем в Эстонию не только инструмент, но и электромоторы, многопрофильные трубчатые электронагреватели, подшипники и так далее. Всё это мы привозим из России, Белоруссии, Украины, Литвы, Польши, Германии небольшими партиями, потому что наш клиент – это мелкий производитель «гаражно-сарайного» типа. У кого-то - маленький станочный парк, у кого-то - магазинчик, у кого-то – дерево- или металлопроизводство. Они покупают у нас инструмент и прочие необходимые для работы вещи.

Как возникла идея такого бизнеса?

От б??????, ??????? ???, ?? ????езысходности. Когда началась перестройка, я работал главным инженером Таллиннского зоопарка. Однажды директор Мати Каал сказал: «Извини, на меня давят, надо тебе пойти на экзамен по эстонскому языку». Я ответил: «Прости, принципиально не пойду».

Почему?

Общение и работа не должны зависеть от экзамена. Проходить эту унизительную процедуру? Ну, нет. За все годы проживания в Эстонии у меня не было ни одной конфликтной ситуации «по национальному признаку» или из-за языка. Когда выбираюсь в лес за грибами, заезжаю на эстонские хутора, пью парное молоко. Никаких проблем с хозяевами.

Короче говоря, Каал предложил мне перейти в рабочие, но фактически остаться главным инженером. «Я так не могу», - был мой ответ. В результате открыл маленький кооператив ремонтного профиля. Он назывался «Hobuhuvi» («Лошадиный интерес»). Между прочим, это мы сделали забор вокруг зоопарка и конноспортивной базы. Большие строительные организации отказались - грунт болотистый, техники много, а производительность низкая. А мы взяли белорусский экскаватор, повесили на него сварочный аппарат, переделали гидросистему и поставили ограду …вдвоём. Да ещё ни одного дерева не повалили. Тогда я понял, что небольшими силами, действуя с умом, можно горы свернуть.

В 98-м мы, чтобы получилось дешевле, купили готовую фирму Kepstom, а VM (нашего гостя зовут Владимир Николаевич. – Ред.) добавили, чтобы различие какое-то было.

Как налаживали связи с партнёрами?

Всё очень просто. Садишься в машину – и поехал. Приезжаешь, например, в Лугу, заходишь в магазин, видишь инструмент, который сделан на Лужском абразивном заводе, направляешься туда, знакомишься с руководством. Кстати, именно с этого завода у нас всё и началось.

Сначала возили товар на легковой машине, потом приделали к ней прицеп, позже заменили на «уазик», а теперь нам возят централизованно. Это тоже просто. Договор заключили, предоплату сделали, товар приготовлен. Мы звоним в транспортные фирмы и спрашиваем, у кого машина в том регионе? Она и доставляет наш груз. А ведь несколько лет назад я не знал, что такое нормальные субботы и воскресенья – всё время в дороге, в России. Мы не нажили ни дачи, ни дома, ни дорогих вещей – средства шли на развитие бизнеса.

Когда наш магазин находился в старом здании – в бывшем караульном помещении воинской части - с нами не очень хотели разговаривать серьёзно. В 2006 году, взяв кредит (кстати, в этом месяце выплатили последний взнос), купив землю и построив новое здание, мы переехали. Тогда и разговор пошёл другой. Люди на всё смотрят – фотографии запрашивают, через банк узнают о фирме.

Сегодня степень доверия уже такова, что, скажем, белорусы нам сначала отгружают товар, а деньги мы платим им после его получения. Немцы, которые поставляют алмазные отрезные диски, приехали, посмотрели и прислали оборудование на реализацию, то есть оплата производится после того, как мы его продадим.

С кем легче всего сотрудничать?

С финнами, поляками, белорусами, латышами, литовцами. Сложнее всего, пожалуй, с Россией. Там гигантомания. Малозначительные по объёму и денежному выражению поставки в Эстонию их не интересуют. Обратился ко мне один знакомый – нужны конкретные детали для катеров, заказ примерно на 200 тысяч крон. Я объездил несколько питерских заводов – не берут. Для них это - ничто. Вторая причина: если, к примеру, посылки до 30 кг из Белоруссии обходятся нам в 100 долларов, то за аналогичную посылку из России надо заплатить в пять раз больше. Я даже письмо Путину, когда он ещё был президентом, написал. С семью предложениями. Он потом, общаясь с народом, озвучил мою тему упрощения и удешевления таможенного законодательства. Но пока ничего не изменилось. Так что провезти через границу телевизор стоимостью несколько тысяч рублей я могу спокойно - это для себя. А пачку обыкновенных свёрл – нет. Надо затаможить, заплатить налоги, потому что это, видите ли, для производства.

Когда было труднее всего заниматься бизнесом?

Вначале было проще потому, что конкуренции почти не было, сложнее – потому, что остались огромные запасы с советских времён. Сейчас проще оттого, что запасы кончились, но сложнее потому, что резко возросла конкуренция. По Эстонии – фирм пятьдесят, а, может, больше, потому что сегодня крупные строительные, даже продуктовые фирмы тоже торгуют инструментом. Мы – где-то в середине шкалы.

Как ощущаете кризис?

Он ощущается в уменьшении объёма и ассортимента закупок. Если мелкие магазины – десятка два по всей Эстонии - закупали у нас впрок, то теперь берут ровно столько, сколько просил покупатель. Выживаем лишь за счёт того, что у нас собственный магазин, стоящий на собственной земле, и мы можем себе позволить держать цены немного ниже, чем те фирмы, которые арендуют помещения.

Вашу фирму, кажется, можно назвать семейной?

Можно. Жена - совладелец, здесь трудятся обе дочери, зять. Фирма Малышевых, в общем. Доверия больше, каждый может без разговоров и в любой момент выполнить любую работу, подменить. Сложнее то, что свои люди, и надо поддерживать какой-то минимальный уровень зарплат.

Но ваше слово в этом вопросе – всё же последнее?

Пока да.

Вы и задумывали небольшое дело? Или мечтали превратить его в крупное?

Мы всё трезво оцениваем. Размах может быть только при наличии спонсоров. Возможности развернуться есть, но тут упираешься в совершенно конкретное обстоятельство: у тебя нет того, кто будет лоббировать твои интересы на самом верху. Ниша, которая нам «отведена», - для фирм, годовой оборот которых от миллиона до 20 миллионов.

Если бы вы попали на приём к премьер-министру, что бы сказали ему?

Во-первых, я даже не хотел бы туда попадать. Правительство работает в роли американских провокаторов, поэтому к ним идти бесполезно. А, во-вторых, моя фамилия Малышев. А там нужны Метс, Лангеметс и т.п. Никакой поддержки, помощи со стороны государства малый бизнес, я могу это подтвердить, не чувствует. Только плати налоги и спи спокойно. И выкручивайся сам, как хочешь.