Танцы, скандалы и джаз: как подвал на Ратушной площади стал символом новой эпохи

Первая джазовая вечеринка в Эстонии состоялась через считанные месяцы после окончания Освободительной войны. Как пишет финский исследователь Калерво Хоови, в октябре 1920 года в одном из ресторанов Нымме был устроен «цветочный вечер фокстрота». А уже вскоре повсюду от эстрад таллиннских ресторанов «Aquarium», «Plaaž», «Mon Repos» до Белого зала театра «Эстония» заблистали первые местные звезды танца – Марсель и Ренеэ. Конечно же это были псевдонимы. Леди Марсель на самом деле звали Розалинд Леэр, а под именем Ренеэ скрывался ее супруг Бернард. В 1921 году, успешно выступив на конкурсе современного танца в Берлине, пара вернулась в Таллинн с ясной целью – показательными выступлениями заработать денег на запуск собственного бизнеса, пока карьера на подъеме.

К 1925 году нужная сумма была собрана – и в подвале самой монументальной из новостроек Таллинна, дома Егорова на Ратушной площади, 8 Леэры открыли дансинг «Marcelle». Как ни странно, первое и на долгие годы главное джазовое кафе столицы было строго безалкогольным. Такое условие поставила городская управа, выдавая разрешение на открытие. Так что новейшую музыку горожане впитывали под чай и кофе с десертом. Именно в «Marcelle» в первый же год его работы дал первые концерты The Murphy Band, первый в Эстонии джаз-оркестр под предводительством барабанщика Курта Штробеля. Из андеграунда новая музыка быстро ушла в народ. За следующие полтора десятилетия джаз добрался до самых уединенных эстонских деревень, а число джазовых оркестров перевалило за сотню.

В 1909 году, когда в Эстонии еще только грезили о независимости, в США состоялось первое из удивительных соревнований – танцевальный марафон. Очень быстро вечеринки, во время которых пары танцевали часами напролет, соревнуясь в выносливости, стали неотъемлемой частью американской музыкальной культуры. От вальса до фокстрота и румбы: в десятках городов и сотнях заведений танцоры-любители и профессионалы держались на ногах по несколько суток, лишь бы доказать, что они лучшие. Побеждал последний участник или пара, которая еще могла держаться на ногах. В «ревущие двадцатые» первоначальный, спортивный смысл марафонов стал замещаться новым, коммерческим. Во многих дансингах от зрителей хозяева требовали покупать билеты, а участникам, наоборот, сулили денежные призы.

В эпоху повальной безработицы марафоны стали опасными. Голодные бедняки рисковали здоровьем ради выигрыша, буквально отплясывая до упаду, если не до смерти. К тому же участие давало шанс поесть и побыть в тепле. Иногда танцевальные марафоны даже называли «гладиаторскими боями современности». В отсутствии хлеба толпа жаждала зрелищ, а конкурсанты на американских марафонах порой падали замертво. Американская актриса Джун Хэвок, сделавшая после потери популярности в кино танцмарафоны своей новой профессией, как-то ухитрилась плясать 3600 часов почти без остановок, лишь с короткими перерывами на сон и отдых. Рекорд принес ей не только славу, но и серьезные проблемы со здоровьем – две недели девушка провела в реанимации.

Слухи о жестоких заокеанских соревнованиях в дансингах стали доходить до Эстонии в 1927-1928 годах. Например, в марте 1928 года газета Virulane писала про марафон в Madison Square Garden, продлившийся 19 дней. Участников стимулировали не только едой, но и алкоголем и наркотиками. В итоге танцы разогнала полиция Нью-Йорка, когда на паркете еще оставались семь еле живых пар. В следующем 1929 году Таллинн, наконец, тоже поддался танцевальной горячке. И конечно же, отплясывали пары именно в кафе «Marcelle» в подвале на Ратушной площади. Для первого вечера был избран чарльстон, соревнование продлилось 5 часов 2 минуты. По всей видимости, формат прижился не сразу. Повторить опыт в кафе Леэров решились только три года спустя, в марте 1932-го. Теперь решено было танцевать румбу!

Нужно отметить, что эстонские танцмарафоны были куда гуманнее американских. В рекламе указывалось, что соревнование стартует 22 марта в 17:00, предполагаемое время окончания - полдень следующего дня. Никаких страданий на паркете по нескольку недель! Участвовали в танцах и профессиональные спортсмены, в том числе боксеры. Был поставлен новый рекорд страны, победительница продержалась на танцполе более 14 часов, несколько раз перетанцевав партнеров-мужчин. Уставших танцоров отпаивали кофе и растирали спиртом, давали подкрепиться мороженым и мясным бульоном. Когда живые музыканты спустя пару часов выматывались, их сменял граммофон.

«Некоторые гости удивлялись, как молодежь в условиях нынешней экономической депрессии может так легкомысленно развлекаться, тратя 14 часов на танцы. Ведь даже для работы на земле в саду, рекомендуется восьмичасовой рабочий день!» – писала не то возмущенно, не то восхищенно одна из крестьянских газет южной Эстонии о новом столичном увлечении. В следующие годы в кафе «Marcelle» ставили новые рекорды. Уже в 1933 лучшее время составило 19 часов. Иногда Леэру даже приходилось идти на ухищрения, чтоб закончить соревнования поскорее. Например, от мужчин он требовал танцевать в пиджаках и жилетах, а румбу и чарльстон мог сменить в разгар марафона на более утомительные квик-степ или вальс.

Уже к концу 1920-х имена Розалинд и Бернарда Леэра были отлично знакомы эстонской публике и неотделимы от сценических образов «Марсель и Ренеэ», а также их кафе на Ратушной площади. Что ни год, пара прививала новые модные танцы, приглашала в Эстонию зарубежных музыкантов. Не всегда эти гастроли проходили гладко. Вот, например, вопиюще неполиткорректная по меркам XXI столетия, но дающая ясное представление о бизнесе Леэра заметка, достойная того, чтобы процитировать ее почти целиком.

В 1931 году газетчики из тартуской сатирической газеты Nool накинулись уже на Розалинд Леэр, называя ее, впрочем «Марсель Леэр», то есть смешав фамилию и псевдоним. В конце июля того года мадам Леэр была коронована как «королева пляжа» Нарва-Йыэсуу, несмотря на то, что ей было уже за сорок, и на тот же приз претендовали более молодые гостьи курорта. Как писала Nool, то, что к такому возрасту красота Леэр «не прокисла», само по себе заслуживает награды. Заодно газета делилась слухами, что победе опытной танцовщицы и бизнес-леди способствовали ее поклонники из числа еврейских предпринимателей: «Больше всего, конечно, здесь людей из Земли Иудейской – этих обрезанных, что пришли омыться в водах Балтийского моря и окреститься в них». По словам автора заметки, споры вокруг титула королевы пляжа-1931 «заглушал Нарвский водопад».