Послезавтра: запад должен научиться экономить, восток - потреблять

Выжившие оказываются перед лицом совершенно другого мира, где не действуют прежние законы и правила и их надо устанавливать заново. В такой ситуации, с одной стороны, естественно и понятно, что люди задаются вопросом, что же на самом деле случилось, но, с другой стороны, с точки зрения выживания намного важнее знать, что делать дальше и каковы будут новые обстоятельства.

То же самое можно сказать и о постигшем нас мировом финансовом и экономическом кризисе: важно, чтобы мы поняли его причины и извлекли бы урок, но еще важнее понять, в каком направлении изменяется мировая финансовая система и каковы новые правила игры.

В противоположность прежним мировым кризисам на сей раз рынки финансов и капитала, а также мировая экономика в целом, очевидно, стоят на пороге серьезных структурных изменений, в ходе которых перестанут действовать многие правила и то соотношение сил, к которым мы привыкли.

Хотя США останутся, видимо, еще по меньшей мере на десятилетия важнейшей экономической силой, период «американоцентричной» мировой экономики и политики завершается, митр становится многополярным. Развивающиеся экономики оказывают все большее влияние на товарные потоки и привлекательные для инвестирования отрасли и рынки в соответствии с их собственными потребностями. Банковский сектор тоже увлечен этим потоком.

Крепкая банковская система зиждется на доверии, стабильности и сильной регуляции. Многие западные финансовые центры многие годы развивали эти качества, но сегодня, после того, как их встряхнул кризис, им предстоит трудный путь восстановления доверия.

Лопнувший пузырь выявил и макроэкономические проблемы, связанные с дисбалансом, и критиковать следует не только государства, оказавшиеся в большом дефиците, но и государства с профицитом. Запад должен учиться меньше потреблять и больше экономить, в то время как востоку следует учиться больше потреблять.

Например, можно ожидать, что влияние Китая еще увеличится, как и влияние государства Совета сотрудничества стран Персидского залива. Все больше говорится о том, что «большая двадцатка» рано или поздно займе т в мировой экономике место «большой семерки».

Возрождается классический банковский бизнес. Широко распространившийся мир деривативных инструментов давно уже не следовал за развитием реальной экономики, а стал жить своей собственной жизнью, что привело, в конце концов, к краху активов в гигантских объемах (правда, в основном, виртуальных) из-за финансового кризиса.

«Новый мировой порядок» означает и более простой, прозрачный и менее рискованный банковский бизнес. Прибыли банков уменьшатся, вырастет их ответственность при оценке кредитопригодности клиентов и рисков, связанных с финансовыми сделками. Поэтому скорректированные на риск доходы не должны сильно упасть.

В противовес универсальным и инвестиционным банкам, которым предстоит действовать в значительно более жёстких чем сейчас законодательных рамках, сохранится обладающий большей свободой действий (но все же более отграниченной чем сегодня) сектор хедж-фондов, фондов private equity и инвестиций в недвижимость.

Правительства будут обладать в банковском деле весомым словом. Особенно те правительства, которые во имя «спасения» некоторых крупных банков взяли банки под свой контроль или приобрели в них значительные доли, будут все больше вмешиваться в деятельность финансовых рынков. Предположительно новые банки с государственным участием станут учитывать, наряду с исключительно интересами собственников, в больше мере и общественные интересы, что, в свою очередь, подвигнет к аналогичному поведению и остальные, так сказать, обычные банки.

Цель – банкинг с нулевым риском. Кризис сфокусировал внимание и на возможностях, силе и слабостях органов надзора за государственным и международным банкингом и финансовыми услугами, обнажив, в частности, бессилие и неадекватность в деле своевременного обнаружения рисков хваленого рамочного документа Базель II.

Будущие регуляции должны еще уточнить понятие достаточной капитализации, а поэтому, скорее всего, возникнет давление в сторону увеличения ставки обязательного (резервного) капитала.

Это вовсе не простая задача, тем более, что международные регуляции имеют смысл лишь в том случае, если правила игры одинаковы для всех стран мира. Именно поэтому соглашение между странами «большой двадцатки» имело бы значительно больший потенциал, чем соглашение между странами «большой семерки».

В Эстонии государству не пришлось тратить деньги налогоплательщиков на спасение банков. Но, например, в США, Великобритании, Испании и Ирландии, где долговое бремя потребителей сравнительно высокое, а падении е цен на недвижимость было наибольшим, правительства испытывают большой соблазн увеличить налоговые поступления, если не в краткосрочной, то в долгосрочной перспективе обязательно.

Пора очнуться от зимней спячки. Большая часть финансовых институтов мира впало в напоминающую эту спячку пассивность, что, учитывая экстремальность обстановки, понятная реакция. В критической ситуации всегда проявляется стремление заниматься злобой дня, упуская временно из виду долгосрочную перспективу. Но в меняющихся условиях выделятся именно те банки и предприятия, которые сумеют перейти от мер, направленных просто на выживание, к новым, долгосрочным и жизнеспособным стратегиям, т.е. найдут способ, как выйти из кризиса победителем.

Статья основана на исследовании PricewaterhouseCoopers “The Day After Tomorrow”.

Autor: dv.ee Istsenko Olga